– То есть? – тут же заинтересовалась маркиза.
В её голосе прозвучало удивление, но через миг от этого удивления мало что осталось. Я же услышала:
– Ах, это Вирджин проболтался? Ну что ж… – Леди Элва неуловимо погрустнела, но эта грусть была какой-то особенной, светлой. – Идгарду выпало большое счастье, а теперь ему нужно немного удачи. И я уверена, что скоро ему повезёт.
Старший из «поросят» заметно скривился, а я недоумённо вытаращилась – они вообще о чём?
– Идгарду обязательно повезёт! – повторила маркиза убеждённо. – Вот, смотри!
С этими словами она сдвинула блюдо с тортом и, отпив бренди, принялась тасовать потрёпанную колоду. Делала это настолько быстро и умело, что я залюбовалась и отвлеклась лишь в тот момент, когда обсуждаемый мужчина ну очень шумно выдохнул.
С нами он не остался, едва Элва вытащила первую карту, развернулся и поспешил обратно – к братьям, отцу и деду.
Те по-прежнему были заняты своими разговорами, но…
– Дорогая, а может, всё-таки не надо? – Это лорд Джисперт голос подал.
Маркиза ответить не потрудилась, а через пару минут, после серии каких-то хитроумных манипуляций с цветными картонками, подалась вперёд и, ткнув в одну из карт, сказала:
– Вот, видишь? Это любовь.
Я очень хотела сойти за умную и поддержать собеседницу в её затее, однако уж в чём, в чём, а в гаданиях вообще не разбиралась. Пришлось промолчать.
– Любовь, – повторила Элва. – Дама сердца. Она выпадает Идгарду уже два года, а значит, скоро придёт.
– А… что выпадает у Вирджина? – вспомнив о статусе возлюбленной, спросила я.
Леди замерла и неожиданно поджала губы. Спустя миг подвинулась ещё ближе, практически легла на разделявший наши кресла столик и прошептала, сделав ну о-очень жалобные глаза:
– Айрин, прости, но Вирджик… он такой несерьёзный мальчик. У него один ветер в голове.
– Э-э… – «сумничала» я.
А собеседница продолжила:
– Мне очень жаль, но я сильно сомневаюсь в будущем вашего союза. Тебе нужен кто-то другой. Кто-то понадёжнее.
Настала моя очередь замереть и недоумённо захлопать ресницами. Леди Элва была, разумеется, права, но её прямота обескураживала.