– Айрин, до конца каникул больше двух недель. Я убеждена, что за это время всё сложится. Ты обязательно влюбишься! А в том, что касается мальчиков…
Тут маркиза понизила голос до заговорщицкого шепота и подалась вперёд…
– Ты им нравишься, это очевидно. Вон как хвосты распушили.
Захотелось потянуться, чтобы отобрать бокал с бренди и у неё. Увы, но передо мной точно сидело наглядное доказательство ужасного влияния алкоголя на разум!
– Леди Элва, они просто дурачатся. Красуются. Причём не столько передо мной, сколько друг перед другом.
– Конечно, – собеседница кивнула. – Но, милая моя, в каждой шутке есть только доля шутки.
Я опять не выдержала, устало прикрыла глаза.
Очень хотелось взять и сказать прямо: леди Элва, если я выйду замуж, то мне будет грозить уже не каторга, а плаха! Поэтому, какими бы чудесными ваши сыновья ни были, я – пас. Никаких свадеб! И никаких влюблённостей!
Но… Нет, признаться я не могла. Пришлось озвучить другой, куда более прозаичный аргумент:
– Леди Элва, я – простолюдинка.
– И что? – удивилась собеседница.
– Я не пара для ваших сыновей.
Маркиза от этих слов отмахнулась. Я думала, сейчас сошлётся на герцога, который уже намекал, что происхождение – не главное, и леди в самом деле на свёкра кивнула, только в несколько ином, более неожиданном ключе:
– Герцогиня Раванширская, да упокоит небо её душу, особой знатностью тоже не отличалась. Так что с происхождением никаких проблем. Всё в полном порядке.
Я удивилась. Понимала, что лорд Стин относится к вопросу проще, но до сего момента списывала всё на возраст, а тут…
– Что значит «не отличалась»?
– Она была дочерью мелкого аристократа, – пояснила Элва. – Без земель, без денег, без всего.
Я, разумеется, услышала и даже кивнула, вот только…
– Но ведь кроме отношения вашей семьи, есть отношение общества, а общество такой мезальянс не одобрит.
Маркиза выразительно фыркнула, сообщая, что это совершенно не важно. А я – наоборот, зацепилась, как за спасительную соломинку.