— Что? — недоуменно переспросила.
— Вы про идею? — уточнил ловец.
Невольно кивнула.
Продолжая держать меня на руках, господин мэр сверкнул улыбкой и, чуть посмеиваясь, произнес:
— Госпожа ведьма, вы, наверное, уже заметили, что жители Бриджуотера меня недолюбливают?
Даже кивать не стала, просто теперь очень внимательно слушала, пытаясь понять, о чем речь. Ловец усмехнулся, поставил меня на ноги, мгновенно вновь обняв, потому как ноги мои подкашивались, после чего, упираясь рукой в стену, чуть нагнулся ко мне и весело произнес:
— Зато вас они обожают безмерно, госпожа ведьма.
Нахмурившись, попыталась отступить, но отступать было некуда — позади стена.
— Соответственно, — продолжил ловец, — они будут любить и того, кто полюбит вас, госпожа Герминштейн. Теперь понимаете?
Отрицательно покачала головой.
Издав преувеличенно скорбный вздох, Вегард отпустил меня, повернулся к своим и спросил:
— Закончили?
— Так точно, — хором отозвались все трое.
Мне вспомнилась отрубленная голова Мадины…
— Госпожа Герминштейн, ну что же вы! — воскликнул мэр, придержав пытающуюся сползти на землю ведьму. И тут же добавил: — Впрочем, ладно, можете вновь падать в обморок, как мы уже решили, отнесу вас к себе.
После такого у потрясенной черной ведьмы откуда-то даже взялись силы, и я решительно удержалась на ногах. Несколько секунд приходила в себя, затем сипло спросила:
— Это была Мадина?
Перестав улыбаться, господин мэр кивнул.
— И вы с самого начала знали, что это была Мадина?! — голос дрогнул.
— Знал, — глядя мне в глаза, произнес ловец.