— Ощутимо интереснее, — даже улыбнулась.
— Госпожа Герминштейн… — начал было возмущенно мэр.
Но тут из-за поворота, прихрамывая, выскользнула фигура в остроконечной шляпе, и я услышала встревоженное:
— Телль, девочка, ты в порядке?
Грехен! Я была искренне удивлена, увидев ее, и кинулась к старушке, но меня неожиданно удержали с такой силой, что пальцы ловца, сжавшиеся на моем запястье, показались как минимум железными.
Возникла неловкая пауза, в процессе которой я, изумленно глядя на господина мэра, молча пыталась высвободиться, а он смотрел прямо на Грехен, не замечая моих судорожных попыток.
— Телль, милая, с кем это ты там? — затараторила, чуть шепелявя, Грехен. — Девочка, на меня было совершено нападение, Люсинда без памяти лежит, а Мадина… Мадину убили, Телль!
Я прекратила попытки вырваться, повернулась к ведьме и испуганно переспросила:
— Грехен, на тебя пытались напасть?
Черная ведьма пошатнулась и, оседая на дорогу, выдохнула:
— Я… я беспокоилась, шла к Люсинде, а там…
И старушка, видимо потеряв сознание, осталась лежать без движения.
В темном переулке раздался мой крик, но ловец удержал снова, не позволяя подбежать к упавшей Грехен, а когда я вскинула руку, призывая магию, неожиданно сжал мои ладони, не давая шевельнуть и пальцем, и очень гневно спросил:
— Телль, будьте любезны, скажите — почему вы направились к Люсинде пешком, не наняв извозчика?!
Этот вопрос выбесил окончательно, и, не сдерживаясь в выражениях, я прошипела:
— Слушай ты, морда мэрская, там лежит и умирает ведьма, а ты тут…
— Еще раз, — зло перебил меня ловец, продолжая удерживать столь сильно, что пальцы стали неметь, — почему вы, госпожа Герминштейн, не наняли извозчика?!
Да как же меня бесит этот человек!
Почему-почему?! Там Грехен, кажется, гибнет, а он со своими «почему»!
— Да потому что я была с вами! — заорала разъяренная я. — А на вас зелье, соответственно, ни одна лошадь вас к себе не подпустит! Поэтому какой смысл был нанимать извозчика?!