А священник ускорился.
— Э, кто меня жечь будет, а? — возмутилась черная ведьма.
И тут святой отец остановился, повернулся и, указывая на мэра, тоненько проорал:
— А не могу я! Господин мэр запретил любые общественные сожжения, сказал только с его разрешения, так что все вопросы в мэрию, в письменном виде, в десяти экземплярах.
— Что?! — разом завопили мы с Люсиндой.
Но после ведьма заорала:
— Слушай, ты, священник, церковь светской власти не подчиняется, понял? Жги давай, кому сказала!
Священнослужитель дополз до дуба, поднялся, хватаясь за его сучки и веточки, после за дерево спрятался и, не высовываясь оттуда, крикнул:
— Ничего не знаю, законам не обучен.
— Так я научу! — Люсинда была в ярости.
И тут мэр произнес:
— Госпожи ведьмы, Бриджуотер находится на военном положении, соответственно, все общественные акты производятся исключительно с разрешения мэрии, но…
Мы с Люсиндой обе на него уставились. Мэр криво усмехнулся и продолжил:
— Но если вы так жаждете быть сожженными, имеете полное право на совершение аутодафе у себя дома, в печи, к примеру.
Люсинда смачно сплюнула на телегу, после хмуро спросила:
— Господин мэр, а вы женаты?
Он промолчал, спокойно глядя на нее.
— Нет, — мстительно вставила я.
— А-а, — понимающе протянула ведьма. — В таком случае я не буду вас убивать и даже мстить вам не буду. И это не акт милосердия, просто поверьте на слово — оголтелые незамужние девицы Бриджуотера, снабжаемые зельями Телль, добьют вас гораздо раньше, чем самое смертельное проклятие.
Но мэр совершенно издевательски ей улыбнулся и сообщил: