Предновогодье. Внутренние связи

22
18
20
22
24
26
28
30

Я не испугалась. В праздничную ночь не пугаются, тем более в институте. Немножко разочаровалась тем, что считала уединенное место своим, а оказывается, оно пользовалось популярностью.

— Не бойся, — сказал тихо парень.

— Я и не боюсь. — Подошла и села рядом. — Почему ты не на вечере?

Он усмехнулся:

— Нам нельзя.

— Кому "вам"? Вместо ответа парень выставил руку в полоску бледного света. По желтому рукаву я догадалась, что передо мной горнист. Еще один!

Приглядевшись внимательнее, определила, что незнакомец красив: черноволос, с четко проведенными бровями и густыми бархатными ресницами. Да ведь это горнист, по которому страдала Аффа! Хорош чертяка. Не зря соседка запала на него.

— Я не съем, — тихо повторил парень.

Вместо ответа я достала из сумки стопку бутербродов в салфетке, спертых с фуршетного стола. Отдала их горнисту, а себе оставила один, с ветчиной и салатным листиком.

— С наступающим.

— Спасибо, — не стал отказываться парень. — Тебя тоже. А почему ты здесь?

— А-а, — махнула я рукой. — Скучно.

Хотя какое там скучно. Там, наверное, веселье в разгаре. Толпы стриптизерш угробляют острыми шпильками новые скатерти-самобранки.

Мы ели и смотрели в окно, за которым расцветали залпы далеких предновогодних салютов.

— Красиво, — сказал парень. — Каждый год красиво.

Ничего себе! Значит, он всю жизнь встречает новый год в одиночестве на чердаке? Об этом я не преминула спросить. Черноглазый красавчик негромко рассмеялся.

— Всего лишь третий.

— Моя подруга очень хочет с тобой познакомиться. Вы случайно столкнулись два года назад.

— Вряд ли получится, — сказал он. — Через неделю я уезжаю домой.

"Домой" — короткое и болезненное для меня слово. Парень скоро уедет туда, где его ждут и где по нему скучали несколько долгих лет.