Ты будешь авантюристом!

Домой он вернулся ближе к полуночи, поднялся в комнату и под причитания родных лёг спать

Глава 8

Сорока пяти тысячный город медленно просыпался, люди высыпали на улицы, дома пробуждались. Из трубы дома семьи Бродино уже вовсю шёл дым. Вскоре проснулся и единственный сын — Пончо. Но, как в былые времена, он не побежал помогать отцу в нелёгком деле выпечки хлеба — он нашёл себе другое занятие: махал мечом в заднем дворе, поражая воображаемого противника. Потом он добавил к этому делу кинжал, и в этом весьма преуспел: воображаемый противник после каждого удара успешно умирал.

Атэнаис тряслась в чёрной карете, уносившей её в столицу, Майя бродила по магазинам, смотря на дорогие товары, а Лили сидела в комнате, пытаясь понять, что ей делать дальше.

Так пронёсся этот день, и начался следующий — день фестиваля Ёркмунда. Сам фестиваль начинался с наступлением темноты, и это знаменовалось фейерверком.

В древности народы Ёрна ждали лета. Лето было для них всем. Оно обещало: тепло, солнце, зелёную природу и ласковый ветер. Прохладная весна кончалась, и начиналось то, ради чего следовало жить, то время, кормящее весь остальной год. Время полное солнечного тепла и радости, а также тяжёлой работы. Время, когда природа одаривает людей наиболее щедро.

В башне Марденса царило напряжение. Уже темнело. Солнце опустилось за красный горизонт, но никто не бросал работу. Расшифровка заклинания на артефакте была в самом разгаре.

Элдри с утра помогал старому магу. В письме король припомнил ему то, что его графство не платит уже больше ста двадцати лет ни налогов, ни сборов, и никак не участвует в жизни королевства. Посему пусть он хотя бы поможет ему в работе над артефактом. Тем более, до этого Король не особо докучал членам его семьи.

У Элдри не было повода отказать, хотя всё это ему не понравилось с самого начала. Ясно было только то, что король что-то задумал. Но что бы это ни было, это не пугало сильнейшего мага королевства. Чтобы не мешать расшифровке, Элдри снял магический доспех, находящийся в перстне, и он лежал недалеко за его спиной, а рядом стоял «Меч, желающий уничтожить мир».

Элдри чувствовал неладное, но не мог понять, откуда оно придёт. Старый маг постоянно направлял свою магию в артефакт. Магия его была грязна и рассеянна, и мешала чувствовать окружающий мир.

Решив посмотреть последний раз внутрь священного жезла, Элдри сжал его в руках и закрыл глаза. Перед его взором предстало сплетение жёлтых нитей. В этот момент он почувствовал волну чьей-то силы, накатившей на него с разных сторон. Он отбросил жезл, чувствуя, как немеют не только руки, но и сама магия. Он знал, что это такое, и что это может длиться очень недолго. Парализовать мощного мага очень сложно, и это требует колоссальных сил у его противников. Мир исчез, поскольку зрение отказало, и даже разум померк, погрузившись в сон. Когда Элдри пришёл в себя, то чувствовал, что ещё мгновение и его магия победит и рассеет всё наваждение. Но у него его уже не было. Из груди торчало остриё кинжала, вонзённого в спину, помимо различных ядов, сам кинжал был заряжен убивающей магией с одного удара. И делали это с расчётом, чтобы убить не просто человека, а какое-нибудь чудовище необъятных размеров. И сам кинжал был сделан в империи магов в давние времена, и его принесла в Ёрн группа авантюристов, которой заплатили за него пятьсот золотых.

«Эх, жаль, что мы больше не сможем пойти вместе на задания!» — была последняя его мысль.

Элдри, рухнул на спину. Рядом стоял его убийца, другой тут же вызвал из руки сияние. Светящаяся дымка, потянувшаяся из ладони, превратилась в прозрачного голубя. Ему в лапу сунули маленькую трубочку с письмом, заготовленным заранее на случай успеха операции — король должен знать, как можно скорее.

Голубь вылетел в открытое окно и понёсся к ближайшей башне гильдии магов.

А алая кровь, вытекшая из тела Элдри, разливалась по белоснежному полу. Марденс валялся не то совсем мёртвый, не то в глубокой коме, после мощнейшего заклятия парализации. Ученики его тоже не подавали признаков сознания. В какой-то момент кровь Элдри де Колдифаера коснулась острия меча укрытого в ножнах.

В одно мгновение кончик ножен разлетелся от красного дыма, и ножны треснули. Убийцы хотели подбежать к ним, но в этот момент «Меч, желающий уничтожить мир» пробудился.

Ножны растворились, обнажая увеличивающееся в размерах лезвие, ставшее красным, по которому прошли жёлтые полосы, гнущиеся под прямым углом. В это мгновение всю башню объял вращающийся красный дым, и она растворилась, рассыпавшись по крупицам. И окружавшие башню леса утонули в кровавом урагане смерти.

В это же время в другой части королевства над поместьем Колдифаеров разразилась гроза. Молнии били в землю на семейном кладбище, которое ожило, приходя в движение. Древние гробы ломались, из земли тянулись костлявые руки, тяжёлые надгробия сдвигались, давая проход ордам нежити, которая заполняла это мрачное место.

Возле белого склепа с высокими колоннами образовалось облако, принявшее облик воплотившегося Эреборна Колдифаера вместе с ним матеарелизовалась так же его чёрная роба и кожаные туфли.

Он недолго находился в одиночестве, поскольку из склепа к нему вышли две фигуры. Это были Эмиль — отец Элдри, и Элмор — прадед последнего потомка. Отец Элдри был одет в обычные одежды: белую рубаху, медальон на шее, свободные штаны и чёрные сапоги. Вид у него был менее внушительный и грозный, чем у Эреборна.