Договорить он не успел, так как новый удар проломил доски, и на какое-то безумное мгновение его взгляд успел зафиксировать очертания могучей лапы с длиннющими, как зубцы вил, когтями.
Указательный палец мягко, словно перышко, коснулся спускового крючка. Он был прохладным.
Медведь ударил снова, расширяя пролом. В отверстии появилась морда животного. Хрипло ворча, медведь начал протискиваться внутрь.
Замерев, Виктор нажал на спусковой крючок. В последнее мгновение рука, сжимающее цевье, предательски колыхнулась.
Выстрел показался ему настолько ошеломляюще-громким, что он замжурился от неожиданности.
Медведь вздрогнул. Из пасти вырвался вздох, прозвучавший почти как человеческий. Пуля прошила самый верх загривка, не причинив зверю особого вреда.
Плечо Виктора ныло от резкой отдачи. Взревев, медведь принялся с удвоенной силой доламывать дверь и, наконец, оказался внутри избы. Его бока вздымались, крошечные глаза, запрятанные в складках, тлели злобными угольками. По контуру густого меха серебрилась рябь лунного света, проникнувшего сквозь дверной проем.
Несмотря на сковавший его страх, взгляд Виктора успел выхватить одну деталь – на груди таежного исполина виднелись рыжевато-белесые отметины.
Смолин выстрелил снова. Зверь заворчал, неловко взмахнув правой лапой.
Идиот, отругал себя охотник. Судя по всему, пуля попала в лапу или лопатку.
«Целься… между глаз…»
Медведь шагнул вперед. Раскрыл пасть, в которую с легкостью поместилась бы голова Виктора, и издал оглушительный рев.
Смолин, пятясь назад, снова вскинул карабин.
Однако вместо выстрела ружье лишь сухо клацнуло.
Мужчина неверяще глядел на приближающегося гиганта.
«Этого не может быть. У меня в магазине было десять патронов!»
Палец бестолково жал на спусковой крючок, но все было напрасно. Похоже, в магазине заклинило патрон.
Медведь сделал еще один шаг, оказавшись всего в метре от застывшего мужчины. От зверя исходили ни с чем не сравнимые запахи – запах хвои и трав, запах таежного леса, запах зверя, дикого и беспощадного. А еще эта покрытая шерстью глыба буквально источала запах необузданной ярости и возмездия.
Медведь взмахнул раненой лапой, ударив по ружью. Ствол ушел вниз, приклад, подпрыгнув, как живой, с силой врезался Виктору в подбородок. Лязгнули зубы, почти насквозь прокусив язык, от резкой боли в глазах охотника потемнело и выступили слезы. Ружье упало на пол, свет от подствольного фонаря прочертил тонкий луч, осветив самодельную печку.