Мы здесь

– Что вы, как можно! – Отец Роберт в этот момент подходил к останкам алтаря. – Здесь мы с вами всецело совпадаем. Есть только один способ, который срабатывал во все времена. Он единственно верный: очищает и преобразует.

– Джефферс, что за чертовщину вы затеяли?

– Джон! – с еще большей настойчивостью позвала меня Лидия, но я уже и так понял, что она имеет в виду. Пол под ногами становился ощутимо горячее.

В стене за алтарем священник открыл укромную дверцу и бросил туда ключ – можно сказать, швырнул – в текучие лохмы дыма.

Глава 67

Дэвид и Доун сидели, неуклюже обвив друг друга руками за плечи. Разумеется, они пытались и отомкнуть двери, и разбить в них стекла, однако машина была устроена так, чтобы именно этого не допустить. Разработчики современных автомобилей вечно что-то не учитывают: например, что людям – водителю и пассажиру – может неожиданно понадобиться пуститься в бегство от чего-то неощутимого на ощупь и едва различимого на глаз.

С теми, кто находился сзади, Дэвид попытался вступить в диалог, и чем дольше тянулся этот разговор, тем разборчивей они становились, хотя ничем добрым это не оборачивалось. Их было трое: двое мужчин и одна женщина. Он вскоре начал их различать.

Вот женщина сзади хихикнула, и замки на дверцах отомкнулись.

– Ладно уж, гуляйте! – смилостивилась она.

Ее голос звучал, как у одной странноватой подруги матери Дэвида, что однажды ночью сказала: «Ну ладно, попробуй разочек, всего один: быть может, тебе это даже понравится».

Все это время Доун сидела, уткнувшись головой мужу в плечо. Людей на заднем сиденье она не видела. Она пыталась, но от этого у нее лишь мутилось в глазах, а в душе вскипали вспышки безотчетной ярости и злого отчаяния, наподобие мелких кусачих искр предменструального синдрома. Голоса невидимок она различала как призрачные обрывки радиопередачи где-нибудь на соседней улице: что-то такое улавливается, но в целом ничего не понять. Доун всего этого не воспринимала. Не из-за нехватки силы (и ее муж это понимал). А просто из-за своего внутреннего отказа общаться.

В этом Дэвид ей завидовал. В отличие от нее он вечно подо что-то подстраивался, всегда открывал двери излишне широко. Все-то в него втекало-вытекало, втекало-вытекало – и уже до конца не меркло, оставалось живым.

– Нет, – тем не менее говорил сейчас он, – я не буду ничего открывать.

– В том и состоит вся наша проблема, – пробормотала сидящая сзади девица. – Все эти ваши тяжелые, громоздкие вещи. И это нас ох как злит! Просто бесит. Открывай дверь.

– Нет, – упорствовал писатель. – Воздействовать на нас вы ничем не можете.

– Как ты ошибаешься! Твоя толстая подруга Талья тебе бы это подтвердила, если бы могла еще разговаривать.

– Вы… Что вы с ней сделали?

– Маленькая игра. Игралочка. Реальные люди любят играть в воображалки. А нам вот нравится играть с реальной жизнью – куда прикольней! Мечты могут кусаться, до самой настоящей крови. А теперь открывай дверь, или я влезу твоей жене в голову и перепугаю ее так, что она выкинет, причем сразу обоих.

Доун рывком подняла голову с плеча супруга.

– Кто это сказал? – пугливо прошептала она. – Там сзади – кто это?