— Я отрицаю, — прозвучал спокойный ответ, — что я обыкновенный преступник.
— Подписано Достопочтенным Сэром Уильямом Гором, Рыцарем-Лорд-Мэром города Лондона, засвидетельствовано Достопочтенным Сэром Салтиеэлем Ловелом, Рыцарем-Рекордером вышеназванного города, и Достопочтенным Джоном Дрейком, Констеблем Короны.
Грейтхауз передал пергамент Рэмсенделлу — тот принял его, как дохлую змею, и сказал Слотеру:
— Похоже, твое прошлое тебя догнало.
— Увы, я в ваших руках. Но смею полагать, вы накормите меня хорошим завтраком перед отъездом?
— Минуточку, — вдруг произнес Мэтью, и оба врача немедленно повернулись к нему. — Вы говорили, квакеры выяснили… что мистера Слотера ищут в Лондоне. Как это стало известно?
— Он был доставлен к нам в августе прошлого года примерно в таком вот виде. Где-то через неделю один из врачей квакеров уехал по делам в Лондон и прибыл туда в ноябре. Там тогда все говорили о найденных в доме на Хаммер-аллее месяц назад скелетах. — Рэмсенделл вернул ордер на передачу Грейтхаузу и вытер ладони о штаны. — Нашлись свидетели, описавшие внешность Тода Картера, и это описание опубликовали в газетах. Кто-то связал описание с именем лорда Джона Флинча, у которого была так называемая лоскутная борода. Это была очень популярная в те времена история в «Газетт».
— Помню, я об этом читал, — кивнул Мэтью. Он раздобывал экземпляры «Газетт» у приезжающих пассажиров, то есть читал их как минимум через три месяца после выхода.
— Врач узнал описание Картера и обратился к констеблю Короны. Но, как я уже сказал, Слотер к тому времени находился у нас. Он был слишком… слишком буен, чтобы держать его у квакеров.
— Можно подумать, вы лучше, — фыркнул Грейтхауз. — Я бы его каждый день кнутом порол.
— Говорят о тебе в твоем присутствии так, будто ты пятно на обоях, — заметил Слотер, ни к кому не обращаясь.
— А почему он вообще оказался в учреждении у квакеров? — спросил Мэтью.
— Он, — заговорил Слотер, — был там, потому что его арестовали на Филадельфийском большаке за разбой. Он решил, что ему не подходит заключение в мрачной квакерской тюрьме, и потому он — бедный заблудший дурачок — должен натянуть на себя личину сумасшедшего и лаять собакой, что и проделал перед судом дураков. Таким образом, он, к своему удовлетворению, был помещен в академию безумцев на… сколько же это вышло? Два года, четыре месяца и двенадцать дней, если его математические способности не подвели его.
— Это еще не все, — добавил Хальцен, выпуская табачный дым. — Он четыре раза пытался удрать из квакерского учреждения, избил двух других пациентов и чуть не откусил палец доктору.
— Он мне зажал рот рукой. Невероятная грубость.
— Здесь Слотер ничего такого не пытался делать? — спросил Грейтхауз.
— Нет, — ответил Рэмсенделл. — На самом деле, пока мы не узнали о Тоде Картере, он так себя хорошо вел, что ему даже позволили работать, за что он отплатил черной неблагодарностью, попытавшись задушить бедную Марию там, в красном сарае. — Доктор показал в сторону дороги, ведущей к хозяйственным постройкам за больницей, которую Мэтью помнил по прошлым посещениям. — Но его вовремя поймали и наказали должным образом.
Грейтхауз презрительно скривился:
— Это как? Отобрали у него душистое мыло?
— Нет, подвергли одиночному заключению до тех пор, пока не решим, что его можно выпустить к остальным. Там он пробыл всего несколько дней, когда вы видели в окне его лицо. Но тут к нам приехали от квакеров, которые получили письмо от своего врача из Лондона на мое имя, объясняющее ситуацию. После чего его держали отдельно.
ebooksa