— Вставай! — Пинок ногой.
Больной не шевелится.
— Вставай! — Колгунов вздергивает его на ноги и силой выталкивает из вагона.
Больной падает, ударяясь головой об рельсы.
— Это зверство! Нельзя так обращаться с больными, — восклицает кто-то.
Прапорщик Колгунов оборачивается.
— Кто там говорит? Выходи! Ну…
Никто не шевелится.
— Выходи! — и прапорщик Колтунов хватает ближайшего за руку.
Другие заступаются:
— Не смейте!
— Ах, так! Значит, бунт! Хорошо-с…
Прапорщик Колтунов, бросив больного, сильно качаясь, удаляется.
Минут через десять он появляется опять в компании шести таких же, как он, пьяных офицеров. У всех в руках револьверы. Они бесцельно стреляют в стенки вагонов.
— Выходи! Марш все!
— Зачем? — кто-то робко спрашивает.
— Не рассуждать! Выходи!
Все выходят. Их заставляют выстраиваться в ряды и рассчитаться от одного до десяти. Каждого десятого отводят в сторону.
— Становись!
И тут же, на глазах остальных, бравируя меткостью стрельбы, офицеры устраивают живую мишень.