Безрезультатно: — не сдается.
И вдруг сразу… во всех трех зданиях… из всех окон… вырвалось пламя.
— Братцы! Японцы подожгли себя.
— Держись, ребята! Сейчас в атаку пойдут… Как Иси-Кава.
Стрельба прекратилась.
Ждут.
Ждут с напряженным вниманием партизаны.
Томительные и долгие проходят одна за другой минуты. Никого.
Удивленные замерли.
— Неужели? — шепчут партизаны. Нахмурясь стоят они на своих местах, опустив винтовки, и смотрят, как черный дым гигантским столбом подымается к небу.
Заживо предпочел сгорать самурай со своим отрядом.
Через день волнами радио несется по воздуху весть:
«
Глава 8-ая
4–5 АПРЕЛЯ
1. Мы победим…
Утром сегодня Штерн, открывая первое заседание владивостокского совета после двухгодичного насильственного перерыва, говорил радостно и строго-предостерегающе:
— …Вот опять мы подымаем знамя советов на самой далекой окраине Советской России. И опять, как и два года тому назад, трудящийся Дальний Восток должен настороженно стоять на рубеже этой новой России, еще крепче держа в своих мозолистых испытанных руках винтовку, еще зорче вглядываясь в окружающее, еще серьезнее расценивая и своих друзей, и своих врагов…
— Это он про японцев!.. — кто-то из рядов зала сказал соседу.
Огромный зал Народного дома, разукрашенный празднично, дышит тысячами трудящихся, дышит мощной единой волей, радостной и настороженной, — сегодня опять советы на Дальнем Востоке…