— Случается, — заявил доктор Иземгрим, — что моряки и путешественники подхватывают под чужими небесами ужасные болезни, но еще никогда лихорадка Козерога не потчевала свои жертвы горячими сосисками, кроликом и копченым гусем и не поила лучшими винами.
— Гура! — послышался нежный голосок.
Над водой взлетели две перламутрово-белых руки, и редкой красоты женщина в мокрой короткой шелковистой тунике, облегавшей тело с пропорциями греческой статуи, ловко взобралась на суденышко и заняла место на передней скамье.
— Вы у меня в гостях, — сказала красавица на немецком языке и заливисто рассмеялась.
Позже Берри утверждал, что описать ее было под силу только поэту.
— Глядите! — воскликнула она, подняв руку.
— Мираж! — удивился Питер Хольц.
Облака, застилавшие небо, внезапно расступились, и путешественники увидели в просвете улицы и дома, а поскольку видение приближалось, и людей, занятых повседневными делами.
— Нойе-Штрелиц! — снова воскликнул Хольц, и по его щекам потекли слезы.
Фея — а как назвать ее иначе? — быстро взмахнула руками, и троица ощутила толчок и внезапное головокружение.
Они очнулись в сумрачной таверне с низким потолком. Высокий улыбающийся человек ставил на их стол кружки с пенистым пивом.
— Кунц! — вскрикнул Питер Хольц.
— Герр Хольц, — произнес владелец таверны, — рад новой встрече с вами и вашими почтенными друзьями. Надеюсь, вы останетесь до вечера. Сегодня угощаю пуншем. Соберутся корректор Апинус, советник Альтманн, доктор-весельчак Хемпель, Ранд и булочник Шульц. Придет и адвокат Кагебейн, обещавший прочесть свои последние стихи.
— Герои книг… Фрица Ройтера! — пробормотал Хольц.
Они засиделись до зари — Нойе-Штрелиц не помнил более веселого празднества.
— Друзья мои, — сообщил Питер Хольц, когда трое путешественников направлялись на рассвете в «Красную гостиницу», где их ждали мягкие постели, — друзья мои, думаю, мне будет тяжело вновь покидать Нойе-Штрелиц. Только подумайте, сам советник Альтманн обещал представить меня Его Величеству Адольфу-Фредерику, четвертому в династии с таким именем, и его очаровательной сестре, принцессе Христине. Признаюсь, я всегда был в нее влюблен, а если Его Величество возведет меня в дворянское достоинство, как намекнул Альтманн, то передо мной открываются невероятные возможности…
В воздухе что-то просвистело, словно из пращи выпустили камень.
Иземгрим и Берри сидели в лодке. Хохочущая фея брызгала в них водой.
Питер Хольц исчез.
Весь следующий день до заката ундина провела в лодке.
ebooksa