Двое заняли ныне запечатанную комнату, а третий остановился в соседней.
Утром двух цветных джентльменов нашли убитыми и ограбленными. Преступник словно испарился.
Их компаньон оставался на постоялом дворе до завершения следствия, а перед отъездом предал анафеме комнату, где произошло преступление.
«Я заключаю в этой комнате беды и страшной несправедливости нечто более безжалостное, чем сама смерть, — заявил он. — И заклинаю людей, которые окажутся под этой крышей, никогда не освобождать это».
И прижал печатку кольца к дереву — дверь задымилась, как от раскаленного клейма.
Когда знак разглядели, стало ясно, что наложена устрашающая пентаграмма царя Соломона, и никто не решился нарушить запрет заклинателя, даже люди, облеченные официальными полномочиями.
— Значит, там действительно обитает призрак? — прошептал Кэсби. — Я иногда подслушивал у запертой двери, и никогда ничего не слышал, но клянусь, тишина эта ужаснее воплей под пыткой.
Куотерфедж промокнул платком лоб, покрытый крупными каплями пота.
— В данный момент, — едва слышным голосом прошептал он, — они, быть может, уже знают… Вы захватили бинокль?
Кэсби направился к двуколке и принес два морских бинокля в футляре из красной кожи.
— С вершины холма можно увидеть все, — пробормотал Куотерфедж.
— Что увидеть? — спросил Кэсби, но ответа не дождался.
Оба улеглись на горячий песок, едва приподняли головы над гребнем и принялись наблюдать.
Внезапно пространство сотряс глухой рокот.
— Гром, — сказал Кэсби, с удивлением разглядывая бесконечное синее небо, висящее над пустынной равниной… И добавил: — Ого! Поглядите на деревья в саду! В воздухе ни ветерка, чтобы затрепетал хоть один березовый листок, а…
Наблюдатели видели в бинокль, что далекие деревья гнулись, словно тростник под напором бури.
— Вон они! — закричал Куотерфедж. — Я их узнаю… Шон во главе, потом Фрейман, а за ними бежит Пилчер… Они удирают, словно сошли с ума… Господи!
Из груди Куотерфеджа и Кэсби вырвался крик ужаса.
Беглецов оторвало от земли, словно их схватила чудовищная невидимая рука и подбросила на невероятную высоту.
Их силуэты быстро уменьшались, взлетая на немыслимое расстояние, и вскоре растворились в ослепительном свете.