Я заканчиваю свой труд в странном маленьком домике. Где я? В полном одиночестве. Однако вокруг постоянный шум, невидимое лихорадочное присутствие. Он вернулся. Я снова услышала, как он произносит мое имя, неумело и нежно…
Так внезапно завершился немецкий манускрипт — конец словно отрезали ножом.
Теперь я осведомлен.
Мне указали на самого старого извозчика города, который проводит время в дымной пивной, где пьет октябрьское пиво, густое и ароматное.
Я поставил ему выпивку, потом угостил отличным табаком и голландской водкой. Он поклялся, что я принц.
— Конечно принц! — воскликнул он. — Кто благороднее принца? Пусть, тот, кто против, найдет меня, я его отделаю своим кнутом!
Я указал ему на дрожки, обширные, как маленькая гостиная:
— А теперь отвезите меня в тупик Сент-Берегон.
Он ошарашенно глянул на меня, потом расхохотался:
— Вы хитрец? Забавный человек!
— Почему?
— Устроили мне испытание. Я знаю все улицы города. Да что улицы!.. Все мостовые! Нет улицы Сент-Бере… как ее?
— Берегон. Простите, это не в районе Молденштрассе?
— Да нет, — уверенно заявил он, — такой улицы здесь нет, как Везувия в Санкт-Петербурге.
Никто не знал города лучше, вплоть до самых мрачных закоулков, как этот велеречивый любитель пива.
Один студент, сидящий за соседним столиком и писавший любовное послание, услышал наш разговор и вмешался:
— А разве нет святой с этим именем?
Жена хозяина гневно вмешалась в разговор:
— Имена святых не производят, как еврейские колбаски.
Я успокоил всех, поставив вина и пива, мое сердце посетила радость.