Так прошло более четверти часа. Наконец, я шепнул ему:
— Перестань, Миша. Мне нужно сообщить тебе нечто важное.
Он только молча кивнул толовой.
— Можно поставить какой угодно куш? Вы отвечаете? — спросил он банкомета, на что тот только любезно поклонился в знак согласия.
Львов поставил на карту все лежавшие перед ним деньги.
Ставка была проиграна.
Ни один мускул не дрогнул на бледном лице Львова. Он спокойно поднялся с места.
— Теперь я к твоим услугам. Пойдем.
Мм наскоро простились, — в картежном доме не стесняются, — и через несколько минут были уже на улице.
— Ты хотел что-то сказать мне? — начал Львов. — Но я хотел предупредить тебя: если ты намерен бывать у Кнобеля…
— Я надеюсь, что это был мой последний визит. Да и твой, я думаю, тоже. Порядочный куш ты проиграл на одну ставку!
— Не знаю, право; я не считал своего выигрыша, знаю только, что своих проиграл около тысячи…
— Тысячу рублей за какой-нибудь час сомнительного удовольствия! Неужели ты сам не находишь, что это безумие, Миша?
Он задумчиво пожал плечами.
— Во-первых, я могу завтра же выиграть втрое больше. А во-вторых, в те несколько месяцев, что мне остается жить, я могу позволить себе даже проигрыш.
Странная мысль блеснула у меня в голове. Я схватил Мишу за руку и пристально посмотрел ему в лицо.
— Этот спиритический сеанс был, вероятно, также устроен Кнобелем?
Львов смутился и старался избежать моего взгляда. Я не сомневался более и поспешил переменить разговор, сведя его на Верочку.
— Она чудная девушка, — согласился он, — но я несчастнейший человек в мире. Я люблю ее и, если бы не это несчастное предсказание, может быть, сделал бы ей уже предложение. Но человек, отмеченный смертью, не может связывать с собою судьбу молодого, ни в чем не повинного создания. Вот почему нога моя не будет больше в доме Ростовских.
Я разразился новой филиппикой против его безумного легковерия, но все напрасно. Когда мы прощались у его дома, он проговорил с бледным проблеском надежды:
ebooksa