Значит, Харлисон умрет завтра?
Если точно, то через шесть часов, потому что сейчас одиннадцать часов вечера.
После вынесения приговора какой-то человек каждый вечер проникает в небольшой таинственный дом. Он входит, словно к себе, опускает на окнах занавески и тяжелые шторы и устраивается в столовой, откуда уходит с началом рассвета.
Он часами сидит в кресле, размышляя и непрерывно дымя уродливой глиняной трубкой.
Это маленький человечек, плохо одетый, со странными манерами.
Каждый вечер он достает из кармана плоский ящичек, выкладывает из него на стол часы в медном корпусе и внимательно рассматривает их.
Иногда он обращается к воину на картине Гильдебрандта, чтобы сообщить ему какую-нибудь общеизвестную истину; так, например, сегодня вечером он сказал, что Харлисон будет повешен через несколько часов, что он будет далеко не первым невиновным, погибшим от руки палача, и что это, в конце концов, не имеет никакого значения.
— Мой старый приятель, — сказал он, — твой шлем, твой крест и твоя муха — это все просто пыль в глаза. Если бы ты мог говорить, ты бы сказал мне то же самое. Если кто-то хочет остаться абсолютным хозяином тайного общества, то ему достаточно окружить себя романтичными историями. Это общеизвестные правила прикладной психологии.
В этой истории нет ничего, кроме психологии. Когда-то мне были даны католическими монахами определенные инструкции, и из них я запомнил это замечательное слово: психология. Хотел бы я знать, как оно может пригодиться мне сегодня.
Если бы только я смог узнать побольше про красный салон… Похоже, что именно с ним связано очень и очень многое.
Но воин на картине продолжает молчать, и это ничуть не удивляет его собеседника.
Неожиданно маленький человечек хлопает себя по лбу.
«Харлисон был пьян, как ломовой извозчик в тот вечер, когда он попал в красный салон. Это в данном случае не только извинение, но и объяснение. Вместо того, чтобы войти в свою столовую, он оказался в таинственной комнате.
Это кажется невозможным. Но, вполне возможно, что он прошел через эту комнату, погруженную в темноту, потому, что его привлекла другая, ярко освещенная комната.
Он подошел к стене и остановился под картиной.
Это слишком просто, чтобы можно было догадаться сразу. В этой стене имелся выход, но его нельзя открыть с этой стороны. Вот и все… Чтобы понять это, мне понадобились два десятка бессонных ночей, тогда как было достаточно иметь связку отмычек».
Человечек сильно расстроен тем, что называет своей глупостью.
Через несколько минут он выключает свет и оставляет дом, в который больше никогда не вернется, потому что ему все стало понятным.
Оказавшись на улице, он не спешит уйти. Он неторопливо поднимается на перрон соседнего дома, некоторое время возится с отмычками, наконец, находит подходящую и открывает дверь.
Слабая лампочка-ночник освещает вестибюль, в точности похожий на вестибюль здания, из которого он только что ушел.
ebooksa