Нам не разрешалось смотреть в окна, и Брожье, толстый надсмотрщик, каждый раз, как заставал нас за этим занятием, орал, осыпал нас ругательствами и обзывал болванами и психами. При этом, он обычно размахивал большой палкой, но никогда не пускал ее в ход.
Уорбек, главный надзиратель, никогда не обзывал нас болванами; он обращался к нам с улыбкой, называя своими детьми. В то же время, его трость оставляла на наших щеках и шеях глубокие красные полосы, заставлявшие нас подолгу завывать от боли.
— Мой малыш Хилдьярд, ты же хорошо знаешь, что вам запрещается подходить к окнам.
Трость просвистела в воздухе; еще немного, и Хилдьярд потерял бы свой здоровый глаз, отправленный на встречу во мраке с покалеченным.
— Смотрите, небеса распахнулись! — закричал Хилдьярд.
Он был прав — плотные тучи внезапно разорвались, их обрывки упали на землю, и смерчи яркого пламени обрушились на крыши зданий и на деревья, снося их и вырывая с корнем.
Крыша над нашим залом была мгновенно сорвана, и нас выбросило в воздух, в огонь и в воду. Потом стены обрушились, словно наше здание было карточным домиком.
Небесное царство…
На самом деле, это было бурное море, по которому я плыл среди самого разного мусора.
Не представляю, кто помог мне усесться верхом на большую деревянную скамью, каких было много в нашей столовой…
Я принялся звать Хилдьярда; наверное, услышав меня, он внезапно вынырнул на поверхность рядом с моей скамьей, повернув в мою сторону мертвенно-бледное лицо с застывшей на нем улыбкой. Я понял, что его душа уже достигла того места, где Бог ожидает простые души, которым он обещал свое царство.
Потом его подхватило течение и унесло далеко от меня.
Потом возле меня побывали другие пловцы — толстяк Брожье, но без своей палки, затем Миндавен, угрюмый малыш, работавший на кухне в Приюте…
Мне удалось подтянуть его вплотную к моей скамье, так как я знал, что у него есть при себе нож.
Так и получилось. Я вытащил у него нож из кармана, а потом сильным пинком ноги отправил эту мерзкую падаль в далекое путешествие.
Нож оказался отличным, хорошо заточенным; я всегда мечтал иметь у себя нечто похожее на него.
Дождь продолжался; я совсем промок, и начал задумываться, как долго мне придется плавать по поверхности этого отвратительного жидкого пространства, когда впереди появилась высокая крыша с отверстием на уровне воды.
В это мгновение моя скамья перевернулась, сбросив меня, словно это была сноровистая лошадь, и ее тут же унесло течением.
К счастью, я мог держаться на воде, хотя и не очень уверенно; мне удалось доплыть до крыши, и я забрался в отверстие.
Я очутился на просторном чердаке, совершенно сухом; на веревках было развешено множество простыней и пледов.
ebooksa