Потом Бьорн, самый высокий из четырех моряков с чистым строгим лицом священника соединяет руки.
— Господи, неужели это правда?
— Это бедный парень, и он очень пьяный, — говорит бармен.
Бьорн недоуменно разводит руками.
— Может быть, — продолжает бармен, — это всего лишь пьянчуга, случайно услышавший…
По лицу Бьорна пробегает судорога, и оно становится жестким.
— Случайно услышавший то, что ему не стоило слышать. Тем хуже для него в этом случае.
— Тем хуже, — дружно повторяют остальные.
Добродушное лицо Уайтбруда выглядит немного растерянным, но он торопливо произносит:
— Я согласен с вами.
Бьорн накидывает тяжелую шубу северного моряка.
— Идем, Уайтбруд.
Они идут навстречу ветру, гоняющему уличный мусор, идут к «Веселому маяку».
Бьорн посмотрел на спящего с тревожным вниманием, оставившем глубокие морщины на его лице.
— Ради Бога, хоть бы он скорее проснулся! — пробормотал он.
Словно откликнувшись на его просьбу, юноша глубоко вздохнул и поднял голову, тяжелую он кошмарных снов.
— Пить!.. — пробормотал он.
Уайтбруд протянул ему стакан газировки, в котором плавали кружки только что нарезанного лимона.
Юноша жадно выпил воду и с удовольствием принялся жевать сочную дольку лимона.
Его взгляд, сначала расплывчатый и блуждавший, старательно обходя при этом острые углы, постепенно сконцентрировался и остановился на частично стертом рисунке мелом на поверхности стола.