Исчезнувший фрегат

Уорд тоже встал. Они стояли, глядя друг на друга.

— В вашей книге вы писали, что через какое-то время после капитуляции в Порт-Стэнли Гомес получил работу пилота и занимался испытаниями самолета на дальность полета. Точкой вылета была аргентинская база на юге Огненной Земли. Вы намекали, что он тайно летал на юг, над паковыми льдами Антарктиды. Насколько далеко на юг? Вы знаете, куда он долетал?

— No[72].

— До шельфового ледника?

— No sáé[73].

— Поскольку вы писали, что об этом сообщали газеты, это не было такой уж тайной. Вы даже сфотографировали его после возвращения. То был «Фоккер»[74], если я не ошибаюсь?

— Si[75].

Повисло молчание. Они стояли друг против друга в наступившей в зале тишине.

— Мы сойдем в Лиме, — сказал Уорд. — Если Гомеса нет по тому адресу, что вы мне дали, я буду считать, что вы с ним связались, так что не звоните ему. О’кей? Разумеется, — прибавил он, — я не стану упоминать о нашей встрече здесь, в Мехико.

Писатель кивнул и повернулся к двери, но вдруг задержался, глядя едва ли не злобно.

— Если вы собираетесь в Кахамарку, то знайте, идет el Niño.

— И что?

— El Niño — это теплое экваториальное течение.

— Это я знаю.

— Каждые шесть-семь лет оно обращает вспять Перуанское течение.

— И что тогда?

— А тогда… возможно, вы увидите сами, — улыбнулся он и прибавил: — Когда приходит el Niño, рыбаки остаются без заработка, потому что рыба любит холодную воду, которую Перуанское течение несет с юга, а не теплую экваториальную. А когда нет рыбы, гибнут птицы.

— Откуда вы знаете, что там, в Перу, происходит? Вы опять туда ездили?

— Нет, об этом пишут в газетах. Птицы гибнут.

— И какое это имеет отношение к нам?