— Как не бывать, родная! Не вековухой же тебе оставаться, такой красавице… — начала она снова, придя в себя от неожиданности. — Самой тебе, чай, ведомо, что в Москве о тебе боярское сердце кручинится. Может, и скука-то твоя перед радостью. В дороге, может, твой суженый…
— Нет у меня суженого!.. — с грустной улыбкой снова перебила ее девушка.
— Как нет! А посол-то царский, что летось приезжал с грамотой? Тогда еще Семен Аникич говорил, как ты ему со взгляду и полюбилася, только и речи у него было, что о тебе, после того как увидел тебя при встрече… И теперь переписывается с Семеном Иоаникиевичем грамотами, все об тебе справляется… Видела я его тогда, из себя молодец, красивый, высокий, лицо бело-румяное, бородка пушистая, светло-русая, глаза голубые, ясные… Болтала и ты тогда, что он тебе по нраву пришелся… Он — твой суженый…
Девушка молчала. Чуть заметная печальная улыбка продолжала мелькать на ее побледневших губах.
Старуха между тем продолжала:
— Боярский сын он. Отец-то его у царя, бают, в приближении и милости… Наглядишься ты на московские порядки под очами царскими, скуку-то как рукой снимет… Может, и меня, старуху, возьмешь с собой…
Антиповна остановилась и пытливо посмотрела на свою питомицу, как бы ожидая от нее ответа. Но ответа не последовало.
— Что ты молчишь, как истукан какой остяцкий? — рассердилась старуха. — Слова не выговоришь…
— Все пустое, нянюшка… — чуть слышно произнесла Ксения Яковлевна.
— Как пустое!.. — вспыхнула Антиповна. — Это с каких таких пор старуха-нянька тебе пустые речи говорить стала?.. Дождалась я от своей Аксюши доброго слова, дождалась… И на том спасибо…
— Не то, няня, не то… — взволнованно перебила ее девушка. — Не люб мне этот твой суженый.
— Не люб? — удивленно вскинула на нее взгляд Антиповна. — А кто же люб тебе?
В голосе старухи прозвучали строгие ноты.
— Никто! — после чуть заметного колебания отвечала Ксения Яковлевна.
Антиповна не заметила этого колебания, но продолжала смотреть на свою питомицу недоумевающе.
— В монастырь я хочу, нянюшка, в монастырь…
— В монастырь! — ужаснулась старуха. — Час от часу не легче! То в бега собирается, то в монашки. В монастырях-то и без того мест не хватает для девиц бездомных, для сирот несчастных, а тебе от довольства такого, от богатства, в таких летах в монастырь и думать не след идти. Молиться-то Богу и дома молись, молись хоть от зари до зари.
— Не могу я здесь молиться-то, — словно невзначай, против воли, вырвалось у девушки.
— Что-о-о? — с выражением ужаса на лице вскочила с лавки Антиповна.
Но Ксения Яковлевна не повторила своих слов. Старуха тоже молча стояла перед нею.
ebooksa