Загорелась зеленая лампочка. Игорь шагнул в зев люка, прохладная волна хлестнула его по лицу, отпрянула, освобождая дорогу, и он полетел вниз.
«Один, два, три…» Он отсчитывал в уме и видел, как удаляется вертолет, как синева сменяется чернотою — его повернуло лицом к земле, — как дымит где-то костерок.
Его легонько тряхнуло — распустился вытяжной парашютах, — и тут же последовал сильный рывок. Он поднял голову и увидел над собой ярко-оранжевое треугольное полотнище, очень похожее на дельтаплан. Слышно было, как шелестит ветер, ударяясь о ткань, будто шепчет что-то ласковое, волнующее, — такое можно услышать только во сне. И бурный восторг и радость хлынули ему в грудь. Захотелось крикнуть на весь мир: «Слушайте, люди, и смотрите: я самый счастливый человек на свете!»
И он крикнул, только другое: «Э-ге-гей!»
Ему показалось, что эхо раскатилось по всей земле. Повертел головой. Слева, впереди увидел белый игрушечный автобус — санитарная машина, — около него две крошечные фигурки: не иначе Свиридов с Козловским. Ему показалось, что они машут руками. Неужто и в самом деле услышали? Вполне вероятно: здесь, наверху, где нет никаких препятствий и воздух относительно чист и разрежен, звуковые волны распространяются быстрее и дальше.
Игорь потянул за стропы слева, парашют накренился и стал разворачиваться влево. Выйдя на прямую к полигону, Игорь отпустил стропы, и парашют заскользил по направлению к санитарной машине. Ощущение было такое, что Игорь не спускается, а парит над землей подобно птице, легко, свободно, и крылья послушно несут его туда, куда он хочет, стоит только пошевелить рукой. Да и руки ли это, не крылья? Как бывает во сне: ты машешь руками, и они поднимают тебя выше и выше. Сердце замирает от страха, не гнетущего, вызывающего дрожь в теле, а сладостного, упоительного. А сейчас и страха не было — только радость, только восхищение. Ах какой умница Веденин! Парашют — чудо спасательной техники, легче и удобнее других и ткани требует меньше. А какое широкое применение найдет он в военном и спортивном деле. Жаль, не видит его Батуров, вот позавидовал бы…
Как он там? Держит ли слово? Наконец-то влюбился всерьез… Любит ли его Вита? Почему осталась в городке одна, ведет себя как-то странно… Жаль Андрея, если ему и на этот раз не повезет. Хоть и бесшабашный он парень, а товарищ надежный. Надо написать ему, может, одумается, вернется в испытатели. Что может быть прекраснее познания неба?!
Земля приближалась. Санитарный автобус увеличивался, уже хорошо просматривалась красная полоска сбоку, крест; и в стоявших около него людях нетрудно было узнать Свиридова и Козловского. К ним присоединился третий — шофер.
— Развернитесь на сто восемьдесят, против ветра! — крикнул в мегафон Козловский.
— Понял. — Игорь потянул за стропы и сделал над автобусом вираж.
Земля побежала под ноги, Игорь нацелил их в круг и приготовился к завершающему этапу эксперимента. Удар, он спружинил ноги и устоял в кругу.
Когда подошли Козловский и Свиридов, он отстегивал уже лямки парашюта.
Вечером того же дня Веденин зашел по делу в газгольдерную и увидел там Матушкина с Таримовой. Женщина подошла к нему как к старому знакомому.
— Здравствуйте, Юрий Григорьевич. Спасибо за хорошего консультанта. Федор Борисович так понятно объясняет, что можете зачислять в свой штат: мастером, правда, не смогу, а в подмастерьях справлюсь. Единственное, о чем он умалчивает, так это о вас.
— И правильно делает: попасть в вашу книгу не совсем безопасно, — отшутился он.
— А я-то и впрямь посчитала вас героем — были летчиком, теперь — известный конструктор. Неужто, как и Батуров, стали бояться высоты?
— Угадали, — не поддался он на уловку. — Коль это сумели узнать, остальное тем более…
Часом позже, когда Веденин собирал в кабинете бумаги на катапульту, позвонил из Москвы главный редактор журнала «Советский воин» и теперь устно попросил оказать помощь Таримовой.
«Экая пробивная бабенка», — с неудовольствием подумал Ведении. Но просьбу пообещал выполнить.
Перед концом работы явилась Таримова. Пришлось принять. Они проговорили до полуночи. И если поначалу он отвечал на ее вопросы сухо, неохотно, то под конец так разговорился, что она едва успевала записывать в свой толстый красный блокнот. Его удивили ее познания в авиации (когда она только так глубоко вникла в суть дела?), верная оценка испытательского труда — тут, видимо, Батуров постарался, — перспектива спасательной техники. Вопросы были конкретны, умны, и Веденин проникался все большим уважением к этой интересной и напористой женщине.
ebooksa