В другое время можно было бы считать, что Галке повезло. В кабинете директора театра адмирал Рейнгардт церемонно поцеловал ей руку и сказал, что рад поздравить новую примадонну и что он обещает ей свое покровительство. Затем Логунов, который оставил за собой руководство театром, положил перед Галкой контракт. Пустовойтова с наигранным радушием поцеловала ее, и девушка поняла, что ресторанная певичка никогда не простит ей сегодняшнего успеха. Кулагин снисходительно хлопнул Галку по плечу и посоветовал взять у Логунова аванс. Кто-то предложил поехать в ресторан «обмыть» новую солистку.
На душе у Галки было отвратительно. Сразу же после ухода адмирала она незаметно выскользнула из директорского кабинета и быстро направилась к выходу.
Мимо театра вели пленных. Изможденные лица, окровавленные, грязные бинты, изодранная одежда, разбитая обувь бредущих по мостовой людей рассказывали о страшной, выжженной солнцем дороге, о сводящей с ума жажде, о выстрелах в спину и ударах в лицо… Непонятно было только, почему этих измученных, обессиленных людей плотным кольцом окружали рослые, вооруженные до зубов конвоиры, почему позади колонны эсэсовцы вели сторожевых собак, почему руки матросов были связаны.
Прохожие останавливались и молча смотрели на пленных. Молчали конвоиры, не отрывая рук от автоматов. Молчали стоящие вдоль тротуаров полицаи. Молчали и пленные. И вдруг это молчание сотен людей нарушил звонкий, срывающийся от волнения голос.
- Граждане, не верьте им! Они вам через нас слабость Красной Армии показать хотят! Брешут! Красная Армия живет и бьет их, сволочей, насмерть!
Эти слова выкрикивал матрос с багровым от кровоподтеков лицом. Конвоиры бросились к нему, но пленные как по команде сгрудились вокруг матроса, заслонив его своими телами. Посыпались удары. Несколько человек упало на мостовую, но кольцо тел вокруг матроса стало еще плотнее. Колонна остановилась. И вот уже один из конвоиров со стоном отлетел к тротуару, сбитый ударом тяжелого матросского ботинка. Угрожающе клацнули затворы. Толпа на тротуаре вздрогнула и подаюсь вперед, тесня заслон полицейских. Конвоиры направили автоматы на толпу. От головы колонны, размахивая парабеллумом, бежал высокий эсэсовский офицер с крестом на мундире.
- П-п-прекратить! От-т-ставить! - заикаясь, кричал он. - П-по местам!
Раздались отрывистые слова команды. Но пленные заняли свои места в колонне только тогда, когда убедились, что их товарища не тронули.
Галка стояла на ступенях театрального подъезда. Она видела все.
- Черт знает что! - услышала она приглушенное бормотание за своей спиной. - Какие-то фанатики. Это, наверно, те самые - из десанта. Видимо, комиссары. Но откуда их столько? Как вы думаете, Сергей Павлович?
Галка оглянулась. В глубине подъезда у самых дверей стояли Логунов и Кулагин. Несмотря на жаркий день, шея тенора была повязана шарфом. Бургомистр же мял перчатки, с которыми последнее время не расставался.
- Не похожи они на комиссаров, - лениво отозвался Кулагин. - С виду обыкновенные красноармейцы и матросы.
- Но откуда у них - обыкновенных - упорство такое? Ведь Красная Армия разбита!
- Выходит, не разбита, коли так упорствуют.
Только Галка с ее слухом могла расслышать шепот Логунова.
- Думаете, не одолеют немцы к зиме?
- А я, уважаемый Альберт Иванович, ничего не думаю. Осенью сорок первого думал, этой весной думал, а теперь думать перестал. В наше время самое лучшее - поменьше думать.
- Ну, а если… - Логунов не договорил.
Кулагин криво усмехнулся.
- Плохо нам с вами будет, если не одолеют. От таких, - он кивнул вслед пленным, - не убежишь.
ebooksa