- Вам, Галина Алексеевна, - прошептал швейцар, косясь в сторону Кулагина, который в пяти шагах от них разговаривал с дирижером. - Он дожидает в вашей уборной. Говорит, что только приехал и очень желает видеть вас.
Галка недоуменно пожала плечами, но все же пошла за кулисы.
В ее уборной на кушетке, прикрывшись журналом, сидел представительный мужчина в роговых очках. У него были пышные, начинающие седеть усы. На туалетном столике лежали его толстая трость с костяным набалдашником и мягкая шляпа.
- Вы хотели меня видеть, герр Береншпрунг? - спросила Галка.
Мужчина опустил журнал и кивнул на дверь.
- Закрой.
Если бы не голос, Галка, пожалуй, не узнала бы Гордеева. Она нарочно долго возилась у двери, готовая сгореть от стыда при мысли, что вот сейчас должна рассказать Леониду Борисовичу о том, что произошло вчера на банкете.
- У меня мало времени, - негромко начал Гордеев. - Да и тебе неприлично задерживаться с посторонним мужчиной. Даже если этот мужчина - экономический советник рейхскомиссариата. Правда, говорят, твой муж не очень ревнив…
- Дядя Леня! - В голосе Галки слышалось отчаяние.
- Не перебивай. Обстоятельства сложились так, что я должен срочно уходить из города. В другое время я бы потребовал, чтобы из города ушла ты. Ты наделала много глупостей, в числе которых твое замужество занимает не последнее место.
- Но я была вынуждена это сделать!
- А кто тебя принуждал ехать на банкет?
- Я думала… Но так получилось… Кулагин хотел выручить меня… - не глядя на Гордеева, бормотала Галка.
- Как получилось, мне уже известно. Возможно, Кулагин поступил так из хороших побуждений. Возможно - по другой причине. Не знаю. Как бы то ни было, но я жалею, что поручил тебе связь с портом.
- Вы не доверяете мне? - отшатнулась Галка. Она побледнела, губы вдруг стали сухими.
- К сожалению, сейчас заменить тебя некем, - сухо проговорил Гордеев. - Но после того как ты встретишься с сапожником, а это надо сделать не позже понедельника, ты немедленно покинешь город.
- Значит, я пойду на связь?
- Да. Теперь насчет доверия. В той эстафете, которую передаст тебе сапожник, будут сведения, добытые ценою отчаянного риска, быть может, даже ценою жизни многих людей, сведения, крайне необходимые нашему командованию. Речь идет о немецкой линии береговых укреплений в районе города и порта.
- Я не подведу, - тихо сказала Галка.
- Ты эти дни будешь жить у Кулагина? - оставляя без внимания ее заверение, спросил Гордеев.