– Вижу движение!
Адреналин плеснулся по венам, что было плохо. Снайпер должен сохранять ледяное спокойствие.
– Доложи, как положено.
– Прошу простить. Ориентир три, два влево. Движение в траве.
Так и есть. Бронетехника, пусть и горелая, – укрытие отличное.
– Конкретнее.
– Двое… трое. У них гранатометы!
Так и есть. Керр этого ожидал, хоть и не знал точно рельеф местности. Они примерно рассчитали, где сойдутся колонны из расчета того, когда они увидят друг друга. Чистая психология – они должны были сойтись примерно на середине, потому что так поступит любой нормальный человек. До свалки битой техники метров сто будет, там можно целую роту укрыть. Ракетчики отстреляются по целям, а от ответного огня их скроет битая броня. Все просто.
А так как Леший схитрил и остановился сразу, им приходится теперь занимать новую позицию, на открытой местности. У той, которая у них есть, слишком велики дальность и риск, что попадут в своих.
– Работаем, – решил Керр, – дальность?
– Восемьсот девяносто.
– Ветер.
– Два влево.
Питон работал с Кестралем – карманной метеостанцией. К счастью, он с ней работал ранее, да и сама она не слишком сложна…
Внеся поправки, Керр прицелился:
– Смотри!
У снайпера чаще всего нет возможности увидеть результат стрельбы: у прицела и поле зрения ограничено, и кратность, и отдача влияет. Стрельбу контролирует второй номер: у него и подзорная труба кратностью шестьдесят или даже сто, и отдача на него не действует.
– Готов.
Керр выжал спуск, винтовка толкнулась в плечо. Отдача была слабой – все-таки Кеплер знает, что делает.
– Упал.