Смирнов забрел на кухню. Там на столе вино, закуски, вилки с ножами, бокалы. Из столовой, наверное, Дима спер. Ну к чему теперь это все?
Он убрал вино, бокалы, выставил две бутылки водки, стаканы, привычные, граненые. Закурил.
Пришел Соболь.
— Ну и что? — спросил Смирнов. — Только не говори, что Курко отказался.
— Нет, он не отказался. Просто не мог. Наш боевой товарищ нажрался так, что я не сумел его разбудить. Видно, что Гена сильно расстроился.
— Ну и ладно. На завтра вроде ничего не ожидается, проспится.
— Если Жилин на кросс не погонит.
— До подъема оклемается. Курко не ты, он по утрам не болеет. Его все больше жрать после попойки тянет.
— Счастливые вы люди. Наливай!
Друзья выпили. Разговор не пошел, да и о чем им было беседовать? К тому же и подустали. Но литр бойцы прикончили, оставлять не привыкли. После этого они легли спать.
Утро выдалось прохладным, для этой местности, естественно. Термометр показывал всего двадцать один градус. Жилин решил не нагружать бойцов, провел занятия по тактике и объявил отдых. Приказ на боевой выход мог поступить в любую минуту.
Так оно и произошло. В 16.00 прибежал посыльный из штаба. Командир отряда полковник Северцов вызывал в свой кабинет старшего лейтенанта Смирнова.
Соболь, провожая товарища, проговорил:
— Надо собираться.
— С чего бы это?
— С того, Боря! Когда это тебя или нас так просто вызывали в штаб к Северцову?
— А если приказ на очередное звание пришел?
— Рано еще. Ты знаешь наших штабистов. Они месяца три проковыряются, а с наградами еще больше. Нет, Боря, чует мое сердце, предстоит нам путь-дорога. Хорошо, если к ребятам из других групп, в Алеппо. А то загонят опять к черту на кулички. Бегай по склонам, круши банды ИГИЛ. Честно говоря, мне эта суета уже порядком надоела. Как ни задача, так на пределе возможностей. Недолго и надорваться.
— Не надорвемся. Пошел я, а ты погоди собираться. Может, еще обойдется.
— Сам-то в это веришь?