Сотовый телефон предателя упал в карман брюк прапорщика российского спецназа.
«УАЗ» отъехал от дома и через несколько минут остановился за селением у рощи.
Батал заглушил двигатель и сказал:
— Дальше пройдем пешком. Здесь недалеко.
Аксар был помещен в подвале дома, стоявшего на отшибе, у самой рощи, что позволяло скрытно подойти к нему.
Смирнов проверил запоры, остался доволен и сказал:
— Да, тут предусмотрено буквально все. Изнутри дверь никак не открыть. Вот только темно в подвале.
— Ничего, — проговорил Батал. — Этому псу самое место здесь. Без всяких удобств!
— Надо хоть парашу ему спустить, а то через день тут продохнуть будет невозможно. И воды дать. Без жратвы он суток трое продержится, а вот без воды может и загнуться. Хотя все это мы сделаем позже, — сказал старший лейтенант.
— Сиди тут как мышь, подонок, и учти, что мы минируем дверь. Хочешь, чтобы тебя разнесло на куски, пытайся выбраться. Так для меня даже лучше будет, — предупредил Батал арестанта.
— Я не идиот. Русские за сотрудничество обещали мне как минимум жизнь.
— Они слишком гуманны. Но решать твою участь будет сирийский суд. Конечно, слово русских имеет весомое значение. Молись, чтобы они выступили в твою защиту. Тогда, глядишь, и выживешь.
Офицеры поднялись наверх.
На стреме стоял Соболь.
— Здесь все нормально, — доложил он.
Селение действительно утонуло в тишине теплой ночи.
Батал сел за руль и сказал:
— Пойдем объездной дорогой. Это лишние пять километров, но все равно через час, надеюсь, будем на месте.
— Одна просьба, майор, поаккуратней. Боевики не так далеко, как мы предполагали ранее.
— Я всегда аккуратен.