Что касается манипуляции сознанием масс, это прежде всего информационно-психологические методы – лозунги, слоганы, граффити, наклейки, стикеры, музыкальное сопровождение, провокационные тексты на мотивы известных песен, комиксы, политические фильмы, компьютерные игры, простые символы, которые подхватывают и раскручиваются в соответствующих медийных пространствах. Эти технологии очень активно вписываются в феномен «мягкой силы», – культурные, информационные инструменты, брендинг революции. Все интегрально, логично вписывается в систему мягкосиловых стратегий.
Основной смысл реализации технологии связан с привязкой к электоральному циклу, когда политическая система находится в наиболее уязвимом положении, когда грядут либо парламентские, либо президентские выборы. Только тогда эта технология становится наиболее реальной и наиболее возможной. Могут происходить осечки и выстрелы раньше срока, как это произошло в последний раз на Украине. Для создания «справедливой» базы для запуска технологии используется публикация непроверенных данных, публикация экзитполов и опросов лояльных «оппозиции» наблюдателей, европейских или американских, и распространение через свои медиаресурсы, начиная от собственных страничек в соцсетях, заканчивая телеканалами, которые работают на интересы других групп, в том числе групп олигархов, распространение через СМИ мнения иностранных наблюдателей, лояльных так называемой «оппозиций». Подчеркну, что нужно понимать, какой смысл вкладывается в слово «оппозиция». То, что происходит сейчас в России, и то, что некоторые группы именуют себя «оппозицией», не вписывается в эти рамки, мы называем их политической агентурой. Нам нужна оппозиция, как любому государству, чтобы политическая система развивалась. Это может быть консервативная оппозиция, центристская, либеральная, патриотическая, но она предлагает созидание, повестку, у которой есть реальная программа. Те, кто сегодня именует себя оппозицией, уже расписались в том, что они в прямом смысле слова являются политическими агентами, выполняют роль наемной политической агентуры, это уже, если хотите, забрендированный термин в научном сообществе.
Блокировка работы государственных органов преподносится как борьба за демократию – это уже лекала, придуманные Шарпом в 1970-х гг., которые постоянно эволюционируют в зависимости от конкретного государства и его специфики. Роль столицы важна, но не всегда. В Киргизии массовые выступления проходили не в столице, а на юге страны, когда в Бишкеке группы профинансированных маргиналов, довольно немногочисленных, штурмовали правительственные здания. То же самое планируется в отношении России – не получается делать то, что было задумано в 2011–2012 гг. в столицах. Идет смещение мобилизации, катализации протестов в регионах. Причем протест в данном случае преподносится как абсолютно спроектированный, абсолютно программируемый проект. Это технология, которая призвана вселить в сознание молодежи, что все плохо. Для этого создается соответствующая медиасреда, когда человек, формирующий свое мировоззрение, информационную картину из одних и тех же пабликов, думает, что все плохо в стране. Заведомо ангажированное медиапространство, как это было на Украине, когда вся страна была взята под медийный русофобский колпак и не было альтернативной точки зрения, была только одна – русофобская, антироссийская, где подобная риторика позволяет делать журналисту карьеру.
Иллюзия безопасного ненасильственного развития событий достигается формированием негативного отношения к вооруженным силам, которые не будут вмешиваться. Для этого оказывается морально-психологическое давление на военнослужащих, проводятся соответствующие информационные кампании, которые снижают статус военнослужащих последовательно из года в год. Важно подчеркнуть, что во всех успешных «цветных революциях» силовые структуры либо сохраняли нейтралитет, либо переходили на сторону госпереворота. И говоря об иллюзии ненасилия, важно отметить, что адепты технологии так называемого ненасилия очень далеко ушли от архитекторов, отцов-основателей этой концепции, таких как М. Ганди, М.Л. Кинг, Л. Толстой и др. Сейчас ненасилие, как бы это парадоксально ни звучало, очень тесно граничит с насилием, с применением силы и кровопролитием. В пример можно привести не только трагедию майдана на Украине, это и события во многих других государствах, если говорить об истории. Мы рассматриваем разные периоды, и 1917 г. в России, и 1947 г. в Италии, и революции в Латинской Америке, и демонтаж советского государства и Восточной Европы, это и площадь Тянаньмынь в 1989 г., и крах Советского Союза, и череда «цветных революций», которые начались в 2000 г. с Белграда, и другие государства Восточной Европы и СНГ.
Вот что хотелось бы подчеркнуть: кровь является визитной карточкой любой «цветной революции». К сожалению, ненасилие рука об руку граничит с насилием. Во всех без исключения рассмотренных нами «цветных революциях» имела место стрельба «неизвестных» снайперов. Это инструмент катализации протеста, чтобы создать некую икону из жертвы, сплотить вокруг него протест, канализировать протест на новом уровне, чтобы обвинить власть в превышении полномочий. Это неотъемлемый атрибут технологии. Итак, «мягкая сила» граничит с самой что ни на есть «жесткой силой» и по масштабам своих последствий очень часто превосходит применение «жесткой силы», как это принято называть в американском экспертном сообществе. Таким образом, нет места делению очень условному, на «умную», «жесткую» и «мягкую» силу, есть звенья американского внешнеполитического процесса, это звенья одной цепи, компоненты которой сочетаются в зависимости от целей, задач и точки приложения усилий, прогнозируемого эффекта. Это гибридная технология, и «мягкая сила» является ее частью. Это система действий, которую необходимо исследовать для того, чтобы в России была выработана система эшелонированной защиты, эшелонированной безопасности, информационного, культурного, финансово-экономического и прочих аспектов в этой системе, многоуровневой системе «мягкой силы» оборонительно-наступательного характера, потому что мы должны уметь не только обороняться, но и уметь побеждать на поле соперника.
Г. Филимонов: Народ гордится своей страной и ее лидером[190]
Война в Сирии разделила весь мир на тех, кто поддерживает Россию, и тех, кто пытается ей противостоять. Сначала США и страны Евросоюза пытались оказывать на Россию информационно-политическое давление, но умерили пыл после кровавых терактов в Париже, на фоне которых выступать против действий России, реально борющейся с терроризмом, политически самоубийственно. Однако есть и те, кто давно утратил инстинкт политического самосохранения, наживаясь на нефтяных сделках с террористами. «Основным потребителем этой краденой у законных хозяев – Сирии и Ирака – нефти является Турция. По поступившим данным, в этот преступный бизнес вовлечено высшее политическое руководство страны – президент Эрдоган и его семья», – заявил замминистра обороны России А. Антонов. В свою очередь, министерство финансов США выступает апологетом Турции, безуспешно пытаясь перевести стрелки на Дамаск. «ИГ продает большую часть нефти режиму Асада. Они пытаются уничтожить друг друга и по-прежнему участвуют в торговле на миллионы и миллионы долларов», – заявил представитель ведомства Адам Шубин. По его словам, ИГ заработало на контрабанде нефти 500 млн долларов, а ежемесячный доход террористов составляет 40 млн долларов, передает агентство Reuters.
Откуда у американского казначейства взялась такая подробная информация? Если Вашингтон так прекрасно осведомлен, то почему за минувший год Пентагон ничего не предпринял для купирования этого «сотрудничества»? Ответы лежат на поверхности: американцы прикрывают своего клиента в Анкаре, который пустился во все тяжкие из-за контроля над ресурсами иностранных государств. И не только он.
Война в Сирии имеет не только глобальное, но и внутриполитическое измерение для участников этого конфликта. Ослабленная Турция становится на путь интервенции, вводя войска на территорию Северного Ирака. На юго-восточном направлении Эрдоган пытается не только курировать контрабанду нефти из Мосула в Турцию, но и подкачивать свой рейтинг внутри республики, где население постепенно освобождается от мифов неоосманизма.
А что во Франции? На региональных выборах, прошедших 13 декабря, социалисты удержались на плаву только благодаря прямому вовлечению республики в войну на территории Сирии. По предварительным данным, опубликованным сразу после закрытия участков, партия Саркози получила 40 %, социалисты – 30 %, Национальный фронт – 28 % голосов, передает «Би-би-си». Таким образом, фигура Саркози в очередной раз выходит на авансцену французской национальной политики. Причем делается это путем отрыва протестного электората Ле Пен в угоду социалистам.
На этом фоне Россия умело отражает запускаемые извне негативные информационные вбросы западных политтехнологов, предназначенные для раскрутки в электронном медиапространстве страны силами местной деструктивной оппозиции с целью оказания давления на руководство страны и дестабилизации политической ситуации.
Стратегическими задачами деструкторов являются: создание «картинки» максимального ущерба, издержек и жертв вследствие операции ВКС России в Сирии; втягивание в долгосрочный конфликт и наземную операцию; провоцирование конфликта между Россией и исламским миром; антигосударственная мобилизация исламской уммы в России; концентрация главного удара мирового исламского экстремизма по территории России; раскол патриотического лагеря, дискредитация и разрушение мощной патриотической платформы народного единства, которая возникла крымской весной 2014 г.; выдвижение «антивоенной платформы» в качестве единой базы для консолидации всех антигосударственных сил (антивоенная платформа, по мнению политагентуры, способна «собрать в один кулак» и левый и правый протест, и «западников» и патриотов); подрыв доверия к политическому руководству России через нагнетание катастрофических ожиданий.
В попытках достижения этих целей применяются различные методы информационной войны: нагнетание катастрофизма, кризисных ожиданий, страхов и массовой депрессии (создается негативный «само собой разумеющийся» фон восприятия происходящего в стране через «неизбежность больших жертв в Сирии», «предстоящие террористические удары по России», «приближение экономического коллапса» и т. д.); подмена понятий (боевиков и террористов называют «повстанцами», «активистами», «борцами за свободу», создается искусственный фантом якобы «умеренной оппозиции», которая воюет в Сирии и которую якобы «уничтожают русские самолеты»); использование «данных» украинских СМИ для воздействия на российскую аудиторию (имеются признаки того, что ведущие русскоязычные украинские СМИ специально «перенастроены» на подрывную работу с российской аудиторией; вбросы в украинских СМИ часто становятся «генераторами» волн в соцсетях «Рунета»); создание фантома «массового недовольства» (внедряется не через «лидеров оппозиции», а как бы «через народ» – популярных блогеров, журналистов, идеологов протеста) и массированная раскрутка через тематические группы в соцсетях.
Вопреки сценариям заокеанских специалистов президент России В. Путин уверенно лидирует в рейтинге самых влиятельных политиков страны, набирая в ноябре около 90 % поддержки. Антитеррористическая операция ВКС России в Сирии добавляет В. Путину очки, но это не влияет фундаментальным образом на его и без того высокую поддержку народом, чего нельзя сказать, например, про Олланда или Эрдогана. Более того, западные СМИ вынуждены признать возрастающее влияние российского лидера на глобальную повестку дня. Неслучайно американский журнал Forbes уже третий год подряд отдает Путину первое место в рейтинге самых влиятельных людей планеты, смещая на второстепенные позиции канцлера Германии А. Меркель, президента США Б. Обаму и даже Папу Римского Франциска.
Поэтому когда М. Ходорковский «сравнивает» Россию с ИГ, он идет вразрез не только с общественным мнением нашей страны, но и противоречит своим американским кураторам. Пока экс-руководитель ЮКОСа предрекает России «революцию», рассуждая о перевороте в России, американская Foreign Policy включает российского лидера в список «ста ведущих глобальных мыслителей» по итогам уходящего года. И в этом нет ничего удивительного. Ведь еще в апреле 2015 г. журнал Time поставил В. Путина на первое место в рейтинге ста самых влиятельных людей мира. Так что «демократическим разрушителям» снова придется изобретать новые поводы для обвинений.
Парадокс для наших визави в международной политике состоит в том, что вооруженные силы России не только спасают Ближний Восток от терроризма, но и блокируют его дальнейшее распространение на территории Старого Света. Наша армия спасает Европу. В частности, эту позицию разделяет президент Сирии Башар Асад в интервью испанскому агентству EFE: «Россия сохраняет стабильность в Сирии, Ираке и, я бы сказал, даже больше – во всей Европе. Своими действиями в Сирии Россия напрямую защищает Европу. Недавние атаки террористов в Париже доказывают, что то, что сейчас происходит в сирийском регионе, это, так или иначе влияет на ситуацию в странах Европы. Когда русские начали борьбу с терроризмом в Сирии, обстановка в регионе значительно улучшилась. При этом Россия ничего не попросила взамен». Россия демонстрирует не только политическую прозорливость, но и свои технологические возможности, что только добавляет стране международный авторитет.
А с фантомом «массового недовольства» у российских деструкторов наблюдаются большие проблемы. Народ гордится своей страной и ее лидером. Есть все основания.
ebooksa