– Это не наши часы, Ева.
– Наши. На нашем алтаре. Просто ты не понял этого. Вернее, понял, но еще не смирился.
– И не смирюсь. Я пришел в этот мир… я ниспослан Германии не для того, чтобы вот так вот взять и хлопнуть земной дверью. Я не самурай. Харакири для меня не почет, а позор, поскольку считаю позором любое бегство. Особенно – бегство от жизни, которое на самом деле является бегством от долга.
Ева застонала и отрешенно покачала головой. Как же трудно порой приходится объяснять «ее фюреру» то, что в общем-то не нуждается ни в каких особых объяснениях.
– Не спорь со мной. У нас нет времени. Не только потому, что тебя ждут у поезда. У нас его вообще нет. Я не требую от тебя никаких жертв, ничего невозможного. Дай мне слово, пообещай, поклянись, наконец, что как только поймешь, что тебе лучше уйти, – немедленно вызовешь меня к себе. Где бы ты ни находился. Конечно, было бы лучше, если бы наши могилы остались здесь, на вершине священной горы Фридриха… Но это не в нашей воле. Место для могилы выбирать будем не мы.
– И будут ли они, могилы?..
– Поэтому молю: где бы ты ни находился в те тяжкие для нас обоих и для Германии минуты… Ты должен вызвать меня, приказать мне… И я прибуду. Даже если для этого придется пробираться через вражеский стан. Уверена, что мое присутствие поможет тебе уйти. Потому что я постараюсь уйти первой, на твоих глазах. И ни на мгновение не усомнюсь в правильности этого решения. Не струшу, не дам повода нашим врагам опоганить домыслами нашу гибель.
– Е-ва-а… – страдальчески поморщился фюрер.
– Замолчи, Адольф. Тебе нечего возразить, только поэтому помолчи. Я постараюсь вести себя так, чтобы наши последние часы были прожиты достойно, как и вся жизнь. И чтобы гибель наша была воспринята немцами как заключительная сцена величайшей трагедии Германии, как последняя легенда Третьего рейха. Это будет гибель во имя великой Германии, которая неминуемо возродится.
Гитлер вновь хотел что-то возразить, но слова Евы явно задели его за живое. Сжав кулаки, он отчаянно повертел головой, словно пытался освободиться от короны из раскаленного железа, и, по-звериному прорычав что-то, решительно вышел из «Пещеры невинности».
60
Специальный поезд фюрера уже готов был к отправке. Генералитет и высшее руководство рейха заняли места в комфортабельных купейных вагонах. На перроне нервно переминалась группа зальцбургских чиновников и офицеров гарнизона, пришедших сюда, чтобы проводить Гитлера. Начальнику охраны фюрера докладывали, что на всем участке движения от Зальцбурга до Мюнхена срочно принимаются меры по усилению безопасности.
– Если произойдет хоть один инцидент, – пригрозил генерал-лейтенант войск СС и полиции Раттенхубер, – я подниму в воздух всю вашу дорогу вместе с вокзалами, охраной и будками осмотрщиков.
И никто не усомнился, что именно так начальник охраны фюрера и поступит.
– Поезд готов к отправке, – доложил Гитлеру личный адъютант обергруппенфюрер Шауб, явившись вместе с Раттенхубером в штабной вагон. – Какие будут распоряжения, мой фюрер?
– Будут, – угрюмо восстал Гитлер посреди своего просторного спального вагона. – Приготовьте машину и охрану. Я возвращаюсь в «Бергхоф».
Личный адъютант и начальник охраны переглянулись, не поворачивая голов. Эти генералы от СС давно отучились выдавать свое удивление по поводу решений фюрера, какими бы удивительными и неблагоразумными они ни казались.
– То есть… поездка откладывается? – вежливо уточнил Раттенхубер.
– Да.
– Это важно знать, чтобы предупре…
ebooksa