«Очень „удачный“ подбор, – иронично улыбнулась Лилия, – если учесть, что созерцателями этой якобы раскаявшейся блудницы становятся смертники и их возлюбленные».
И вообще, придумать подобные комнаты свиданий могли лишь сентиментальные итальянцы. Фройнштаг считала, что такая непозволительная вольность, как свидание с близкими, смертникам просто-напросто ни к чему. Избирая этот кратчайший путь к Господу и славе, доброволец должен избирать и соответствующий круг людей, отрешаясь от всего мирского, что навсегда остается за пределами этой базы и секретной школы. Как отрекаются от всего отвлекающего от служения Богу и императору японские камикадзе.
Если удастся создать школу германок-камикадзе, она не допустит, чтобы дни мужества ее бессмертных ариек превращались в дни сентиментальных воспоминаний. Другое дело, что каждая из них хотя бы раз в неделю будет иметь возможность переспать с мужчиной. Возможно, из охраны или из мужской школы смертников. В конце концов, они, идущие на смерть, имеют право на подобный секс-паек.
– Извините, унтерштурмфюрер, – появляется в двери Коргайль, – рядовой Райс просит отменить эту встречу.
Фройнштаг невинно глядит на обер-лейтенанта, и тому кажется, что до нее не дошел смысл его слов.
– Прямо говоря, унтерштурмфюрер, он отказывается встречаться с вами, – чеканит слова Коргайль.
– Именно со мной? Договаривайте, обер-лейтенант, ваш камикадзе принципиально не желает встречаться со мной?
– Речь идет не обо всех камикадзе, – возражает Коргайль, вспоминая, что курсант отказался встречаться с офицером СД. – Я имел в виду только Райса.
– Встречаться он не желает только со мной или вообще с кем бы то ни было?
Теперь уже пришло время командира группы камикадзе задуматься.
– Уверен, что вообще ни с кем… Его можно понять. Как приговоренный перед казнью…
– Однако он не приговоренный, а солдат, который обязан подчиняться приказу.
– Я не стал бы истолковывать это недоразумение подобным образом. Приказа не последовало, я всего лишь предлагал ему встретиться… В то же время Райс всего лишь попросил отменить встречу. Или направить к вам кого-либо другого. Например, своего дублера.
– Значит, здесь распоряжаются рядовые? – задело Лилию.
– Я, конечно, мог бы наказать его, посадить в карцер… Но как накажешь смертника, которому утром садиться в заминированный катер? Может быть, действительно, дублера?
– Где он сейчас находится? – решительно направилась к двери Фройнштаг. – Еще не было случая, чтобы мужчина отказывался встречаться со мной.
– Лично я не отказал бы себе в таком удовольствии, будь я даже смертником, – заверил ее обер-лейтенант, однако Фройнштаг так взглянула на него, что Коргайлю мигом расхотелось источать какие бы то ни было комплименты. – Так что будем делать с Райсом?
– Пригласите в свой кабинет, если он у вас есть. Я подойду туда. Наше свидание займет не более пяти минут.
– Больше в обществе этого мрачного, нелюдимого типа вы и не выдержите.
Обер-лейтенант провел ее в какую-то каморку, где на столе лежал журнал группы и еще какие-то канцелярские бумаги, без которых, оказывается, не обойтись даже школе смертников. Открылась дверь, медленно, неохотно вошел камикадзе. Обер-лейтенант подождал, пока он доложит: «Рядовой Райс по вашему приказанию прибыл», – и закрыл за собой дверь, но уже с той стороны.