Ох, не нужно было останавливаться и оборачиваться! И в глаза Соне смотреть не нужно было, но она остановилась, обернулась и посмотрела…
– Уж точно не тем, чем занимается в городе твой отчим, – сказала она ласково.
Про отчима, который служил полицаем в городе и лично хлопотал перед господином-комендантом о том, чтобы пристроить падчерицу прислугой в Гремучий ручей, Таня узнала в тот самый момент, как заглянула Соне в глаза. Про отчима-полицая, про следы от армейского ремня на Сонином теле, про спрятанный в укромном месте нож…
– Что? – Соня моргнула. Из ноздри ее вытекала тонкая струйка крови, а взгляд сделался беспомощным и затравленным.
Таня попятилась. Как же она жалела! О том, что увидела! О том, что сказала! Она всего лишь защищалась, но получилось вот так… не по-человечески.
– Ничего. – Она мотнула головой. – Прости.
– Откуда ты…
– Ниоткуда.
Таня сунула босые ноги в сапоги, набросила на плечи пальто и почти выбежала из комнаты. В ушах звенело, а перед глазами плавал кровавый туман. Что это с ней? Как это она? Откуда?..
Наверное, из-за тумана она его и не увидела, налетела, точно на стену. Чуть не свалилась с крыльца, чуть его не свалила. Во второй раз. Как дура!
– Осторожно! – Он поймал ее за плечи, устоял сам, удержал ее.
Татьяна молча вырывалась, а он держал, не отпускал. Еще и разглядывал.
– Что случилось? – спросил вдруг. Совершенно нормальным голосом спросил. Так, словно она сама была совершенно нормальной – не пособницей и не приспешницей.
– Ничего! – Вот именно, это ничего не значит! Сейчас он нормальный, а потом, кто знает… Доверять нельзя никому. Все врут. Даже бабушка ее обманула, не рассказала про то, что здесь твориться. Про то, что с ней, Таней, начнет происходить…
– Как твоя голова? – Всеволод держал Таню и смотрел ей в глаза.
А она устала отбиваться. И потому проговорила:
– Нормально.
– Не болит?
– Не болит.
– А ночь как прошла?