Такого вот, буйного и брыкающегося, ему из подземелья не вытащить. А тащить, похоже, придется не только Митяя, но еще и Татьяну, так некстати провалившуюся в забытье. Из подземелья тащить и из пожара, потому что комната стремительно наполнялась дымом, и уже сейчас дышать было тяжело.
А где-то высоко над головой слышался собачий лай. Нет, не лай – яростное рычание.
– Таня, – Всеволод потянул Татьяну с пола, поставил на ноги. – Таня, нужно уходить!
В одиночку ему не справиться. Нести на руках он сможет только кого-то одного. И за вторым вернуться уже точно не успеет. Теперь уже рычал сам Всеволод, потому что нет ничего страшнее такого вот выбора…
Ему не пришлось выбирать. Слава богу, Татьяна пришла в себя, дернулась, вздохнула полной грудью, прошептала:
– Надо уходить.
Вдвоем они подхватили обмякшего Митяя под мышки, вытащили из темницы. Всеволод ринулся было к лестнице, туда, где псы и, наверняка, немцы, но Татьяна тронула его за руку, покачала головой.
– Подержи его, – велела, выныривая из-под руки Митяя и всем телом прижимаясь к глухой стене. Руки ее снова скользили по кирпичной кладке, только на сей раз не медленно, а торопливо. – Нашла, – сказала она, оборачиваясь и отступая на шаг.
Она отступала, а стена отодвигалась. Точно так же, как в часовне. Только проем здесь, под землей, оказался еще меньше. Крысиный лаз, а не проем. Но им хватило. Первым в проем сунулся Всеволод, потащил за собой Митяя, подал руку Татьяне. Она юркнула в лаз быстрой змейкой и снова принялась шарить по стене.
Дух они перевели лишь, когда стена стала на место, отсекая и сделавшийся невыносимо горячим воздух, и сизый дым, и вопль ярости. Кричал человек. Или не-человек? Фон Клейст оплакивал потерянную добычу?
Всеволод хотел спросить, что дальше, но в темноте к губам его прижался холодный пальчик. Молчи, не привлекай внимание! Вот, что она хотела, но не могла ему сказать. А потом и сказала, уже на самое ухо, едва слышно.
– Нам нужно идти.
И двинулась вперед, в непроглядную темноту еще одного подземного хода.
Всеволод поудобнее перехватил Митяя и шагнул следом, надеясь, что в этой кромешной тьме они не заблудятся и не расшибутся.
Шли долго. Ему показалось, что целую вечность, а потом что-то начало меняться. Нет, тьма по-прежнему оставалась абсолютной. Изменился воздух. Из дымно-затхлого с каждым шагом он делался все свежее и холоднее. Наверное, это означало, что выход где-то поблизости. Ведь Татьяна должна знать, что делает и куда ведет их маленький отряд.
Татьяна знала. У Татьяны просто не хватало сил, чтобы открыть самую последнюю дверь. Она так и сказала:
– Сева, тут люк над головой. Я не смогу… нужен мужчина.
Нужен мужчина. Наконец-то, и он пригодился.
– Поддержи его. – В темноте он притулил Митяя к стене, нашарил Татьянину руку. – Где люк?
– Прямо над нами.