— Знаешь, давай-ка я повитуху позову. Пусть посмотрит тебя.
— Повитуху? Зачем? У меня поясница болит, скорее всего, застудила.
— У меня так же болела, когда я Фелином забеременела. Тоже думали, застудила, а оказалось не совсем. Или вы с Кархемом не спали вместе?
— Спали, — и покраснела до кончиков ушей.
— До конца спали?
— Было пару раз.
— Ясно. Жди повитуху.
Через полчаса в дом купца пожаловали две орчанки. Одна в возрасте, вторая молодая.
— Доброго дня, девочка, — старуха села на стул, любезно предоставленный матушкой, — меня Магурой зовут, а эта помощница моя — Ранета. Гэл Тайли попросила тебя посмотреть.
— Вдвоем смотреть будете? — инстинктивно натянула на себя одеяло. Воспоминания об осмотре Садат были еще свежи.
— Нет, только я, — усмехнулась, — Ранета помогает мне и учится заодно. Ей я доверяю уже пузатых. А с ранними пташками сама занимаюсь. Не бойся, больно не сделаю.
— Ну, ладно.
И пока орчанки мыли руки, переговаривались на своем языке, Эйва все сильнее нервничала. Неужели забеременела? Но когда? Тут вспомнила кухню в чертогах, стол и Кархема, который не смог сдержаться. Случилось это недель пять назад.
— Ну, давай, — вернулась Магура, — задирай подол, ноги в стороны и думай о прекрасном.
Эйва выполнила требования, только вот думать о прекрасном никак не выходило. Одно радовало, повитуха действительно смотрела очень бережно, а вот когда нажала справа чуть ниже пупка, поясницу как прострелило, то же самое случилось и слева.
— Ай! — зажмурилась, — больно.
— Да уж вижу, что больно. И чувствую. У тебя кичин-каса [1]с яйцо куриное.
— Что-что с яйцо? — приподнялась на локтях.
— Место детское. Беременная ты. А папаша, так понимаю, орук. Да?
— Да, — вконец растерялась.