Вмиг Налия побледнела:
— Прошу вас, гэл Садат, не рассказывайте смотрительнице, — пробормотала кое-как.
— Я спросить тебя, зачем? — смотрела на нее вроде строго, но все-таки с жалостью.
— Сил больше не было… бэр Кархем вызывал меня почти каждый день.
— Понимать, — закивала. — Это я понимать… и никому не сказать.
— Благодарю, — сползла на пол, обняла орчанку за ноги, — благодарю, — и уткнулась лбом ей в колени.
— Ну-ну, — погладила Налию по голове, — не реветь. Ты просто еще не привыкнуть, а Лучник глотать дурное решение. Он надолго оставаться в крови и вредить долго.
Повитуха помогла несчастной лечь в постель, укрыла её, а после взялась за приготовление порошков. Уж сколько слез было выплакано этими девчонками, которых притащили сюда силой, сколько беременностей было прервано и сколько грехов ей пришлось совершить, от коих уже не отмыться. Повитухой она стала, чтобы давать жизнь, а не забирать. Но сегодня появилась крошечная надежда для всех. Если хилая самка справится, если покорит сердце вожака, то может случиться воистину чудо.
А хилая самка сейчас прогуливалась по саду. Ночью ей предстоит лечь в постель Кархема, предстоит спать с ним рядом до самого утра, быть ласковой, покорной. Ответит ли он тем же после всего, что между ними случилось?
Но не только Эйва плутала средь печальных мыслей, Ирхат тоже погрузилась в размышления. Брат с каждым днем все свирепее и причина вот она — бредет впереди. Увы, самые большие беды зачастую и случаются из-за самок, поскольку мужчины теряют самообладание, оказавшись во власти чувств. Смотреть на его ярость и знать, чем та вызвана — это больно. Пусть Тарос ничего не говорит, но тут и слова не нужны, все на лице написано. Возможно, он был прав, надо бы их свести, вдруг после встречи наваждение спадет, вдруг разум просветлеет. В конце концов, ничего особенного в этой буште нет. И скорее всего Тарос просто не может смириться с тем, что не успел первым. Ему всегда было важно успеть, опередить. Таков его характер. Детенышами они с Кархемом вечно делили первенство, дрались за все подряд, бывало, настолько крепко сцеплялись, что их разнимали толпой.
К обеду орчанка решилась. Брата отыскала в трапезной, он сидел за столом, ни на кого не смотрел, никого к себе не подпускал.
— Опять не жрёшь? — глянула на нетронутую похлебку.
— Чего тебе, Ирхат?
— Я передумала, — и опустилась на скамью. — Завтра до полудня. Она всегда гуляет в это время. Приходи к заброшенному колодцу. Знаешь, где он?
— Знаю, — посмотрел на сестру с удивлением и одновременно благодарностью, — буду ждать там.
— Только прошу, держи себя в руках, Тарос. Кархем за девку готов шею свернуть любому.
На что получила скупой кивок. Однако в душе Тарос воспрял, скоро он увидит ее снова, ощутит ее запах. А Кархем скоро женится, старейшины уже договорились о смотринах — они состоятся через три дня, невест придет много, будет из кого выбрать. И если Кархем желает стать единственным лидером, он просто обязан вступить в союз. А лидерство — это то, к чему он стремится больше всего.
Глава 24
Кархем в это время в сопровождении стражи объезжал центральный рынок, наблюдал за торговлей. Орки бродили между рядами, спорили, торговались, лавки были в кои-то веки заполнены тканями, утварью, едой, даже специи появились, все ж с портовым городом пришлось договориться. Но то, что вожаку не нравилось, притом давно, так это соседство обычных ремесленников с торговцами пленными.
— Гарай, — подозвал к себе надзорного, — к завтрашнему утру здесь должны остаться только торговцы провизией, одеждой и утварью.
ebooksa