— Все, что я делаю — это только на благо народа. И я согласен, сила оруков в единстве, но чтобы мы жили на одной земле в мире, нам надо учиться вести хозяйство, учиться торговать и договариваться.
— Потолкуем еще об этом… — недовольно отмахнулся, — сейчас тебе бы подумать о том, как не потерять наше доверие. Вот самое важное. Ты решил платить воинам жалованье, — последнее слово произнес с особым презрением, — воин должен сам добывать себе еду, а что не может добыть — выменивать. Так принято. Так истинный орук ведет дела.
— Ты прав, потолкуем еще, — подошёл к лошади.
И Бефтар, поклонившись без особого желания, отправился дальше.
— Старый пёс, — прорычал Кархем тому вслед, после чего оседлал лошадь и поскакал в сторону чертогов.
Злость клокотала внутри. От этой ветоши только одни проблемы, они намеренно не дают своему народу двигаться вперед, боятся утратить власть, оказаться ненужными и лишиться имеющихся привилегий.
Кархем ворвался в свои покои и аж остолбенел. На кровати лежала обнаженная Альмари.
— Ты что здесь делаешь? — появление наложницы в покоях без его согласия разозлило еще сильней. — Тебя Фарата прислала?
— Нет, бэр Кархем, — слезла с кровати, — вы меня совсем перестали вызывать. Я вам больше не нравлюсь?
— Ты знаешь правила, Альмари. Если я не желаю самку, значит, не желаю. Ни видеть, ни слышать. И если ты не хочешь сегодня же отправиться на рынок, возвращайся к себе.
— Простите, — опустила голову.
На что вожак стянул с кровати покрывало и сунул ей в руки:
— Прикройся, Альмари, и ступай. Я не в настроении.
Сейчас ему хотелось видеть и слышать только одну самку. Ту, которая умеет то, чего не умеет ни одна из его наложниц. Эйва умеет быть по-настоящему ласковой. Несмотря на страх, гордость, отчаянность, она не боится быть ласковой душой. А как она испугалась, когда увидела торчащий в руке осколок? Как сразу изменилась в лице, застыдилась!
Кархем приказал прислуге подать ужин в покои, сам же отправился к ней. Эйву нашел у окна с книгой в руках. Его птичка сидела на широком подоконнике, и снова не заметила, как он подошел.
— Ты обучена грамоте? — раздалось у самого уха, отчего несчастная взвизгнула, схватилась за сердце.
— Бэр Кархем, — задышала точно рыба, выброшенная на берег, — что ж вы… творите…
Он лишь улыбнулся. Рядом с маленькой гарпией злость быстро сошла на нет, а досадные мысли сменились желаниями — желаниями прикоснуться к ней, заглянуть в глаза, подарить подарок и ощутить благодарность.
— Я вопрос тебе задал.
— Да, обучена. И письму, и чтению, и счету, — так и не осмелилась повернуться к нему.
ebooksa