Принесут два сосуда с геранью. Начикет закроет глаза и продиктует:
«Наконец-то. Завтра утром я вылетаю из Франкфурта прямо в Сочи. Ничего с собой не беру: только дневник отца. Даже камеру не беру. Возьму мамину открытку. Вчера достал её из рамки и положил в дневник. Она будет помогать мне в поисках. Если хочешь чего-то добиться в жизни, нужно быть как дюреровский рыцарь: продвигаться вперед, не обращая внимания ни на смерть, ни на дьявола. Таким был отец. Чем ближе поездка, тем чаще вспоминаю рассказы бабушки. У меня очень плохо с русским. Вчера встретил туристов из России и почти ничего не понял. Говорят, в России сейчас многие знают английский. Я надеюсь найти в Сочи попутчика. Посмотрим».
— Угадал! — воскликнет бесшумно вошедший Александр. — Я снова угадал! Образ — это изображение, которое он взял из дома. Значит, оба существа вымышлены: смерть — это, скорее всего человек без кожи, то есть просто-напросто труп. А «дьявол» наверняка тоже нечто отвлеченное.
— Но ящерица-то настоящая, и человек тоже, — возразит Артур. — Во всяком случае, мы теперь знаем смысл Образа: человек продвигается вперед, несмотря на смерть и что-то ещё нехорошее.
— Выяснить бы, когда выполнено изображение. Смотри, вот здесь знак: «1513». Александр ткнёт в левый нижний угол Образа, где изображен череп и буквы «AD».
— Знаки похожи на те, что в Третей Летописи обозначают время, — Артур достанет деревянную табличку. — Видишь?
Сомнений не останется: «2001» и «1513» обозначают промежутки времени.
— Судя по тому, что совпадает только один символ, — Начикет укажет на единицы, — оба автора Летописи жили в одну эпоху, а художник — в другую.
— Как бы там ни было, — заключит Артур. — Образ не содержит в себе никакого Высшего Знания. Просто изображение, каких было множество. Те люди не подражали образцам, как мы. Они изображали, что им хотелось и как хотелось. Летописцу просто приглянулось именно это изображение — дело вкуса, случайность. Оно сохранилось, а остальные сгинули в океане. Мог бы сохраниться любой другой образ, и тогда Лиловые Плащи искали бы Высшее Знание в нём.
Начикет с трудом выслушает рассуждения Артура, но его предположение и впрямь окажется наиболее убедительным.
«Похоже, Предание действительно окружило Образ ореолом таинственности, за которым скрывалась чистая случайность», — признается себе Начикет, но промолчит.
За несколько дней работы вожди поймут, что оба летописца — это отец и сын. Отец исчез при загадочных обстоятельствах, когда сыну было четыре года. Мальчик вырос, решил разузнать об отце, но тут случилась Катастрофа. Сын описывает своё бегство и скитания по миру. Долгие ночные переходы, опустевшие города, случайные попутчики. Его постоянно выручала интуиция: то он просыпается и уходит за четверть часа до бомбардировки, то отказывается сесть в машину к добряку-водителю, который впоследствии оказывается диверсантом, то слышит мысли патрульных на блокпосту и избегает расстрела. Он всё дальше забирается в глушь, всё выше в горы, учится ловить потоки энергии и месяцами обходиться без пищи. Потом применяют какое-то новое оружие и миллионы людей впадают в забытье. Они застывают в тех же позах, в каких их застигло излучение. Многие лишаются рассудка. Всё оканчивается наводнением, мир уходит под воду. Уцелели лишь те, кто обладает уникальными в ту пору способностями, они-то и становятся отцами-основателями новой цивилизации, заложившими краеугольный камень Города.
«И всё же главные вопросы остаются без ответа, — подумает Артур. — Почему доисторический мир активизировался в сознании? Как предотвратить новую катастрофу? Что означают загадочные слова Юлии: «Соберите себя воедино»?
Частично он найдёт ответ в Первой Летописи:
«Сегодня на органном концерте познакомился с интересным стариком. Потомственный дворянин, инженер по профессии. Он изложил мне любопытную теорию. Он мыслит каждое индивидуальное сознание отдельной клеткой единого психического организма, этакого мирового древа. Оно — единственная возможная реальность для нас, людей. Каждое „я“ суть часть организма, листок на древе, его отросток. Древо растёт, у него свои цели или же вообще нет цели с рациональной точки зрения. Вернее, это „растительные“ цели, не имеющие ничего общего с индивидуальными человеческими устремлениями. Одни люди — листья на дереве — бессмысленно живут и бессмысленно умирают, другие же живут феерически и существование их вполне осмысленно. Одни ощущают „судьбу“ или „провидение“, другие — нет».
В углу листа автор зачем-то нарисовал крестик.
— Артур!
В голосе Начикета зазвучит тревога. Художник обернётся.
— Меня зовут в Зал Премудрости. Они хотят говорить.
— Ты бы мог отказаться.
ebooksa