— Все опознаны? — спросил лейтенант.
— Да, вот документы, — Соловьёв отдал бумаги.
— Так, ноль восемь — Северихин Игорь Петрович, семьдесят-седьмого года рождения, место жительства: Воронеж; Любомиров Павел Александрович, семьдесят-шестого года, Архангельск… Да, все на месте.
— Их убили в Самашках? — спросил Клаас на обратном пути.
— Нет, между операцией и этим инцидентом нет связи. Боевики, по нашим данным, покинули Самашки. Я же сказал, это карательная операция, а не боевая.
Клаас опоздал к началу. Когда он прибыл к Самашкам, авиация и артиллерия вовсю работали. Улица за улицей, квартал за кварталом накрывались плотным огнём. Стелился густой дым. Стайки местных тянулись к лесу, их загоняли обратно пулемётными очередями. Крики заглушала музыка. Работали под третью симфонию Шостаковича. Клаас не знал, кто это придумал, но чувствовался почерк Соловьёва
В отличие от спецназовцев, Клаас не накачивался димедролом, хотя перед «зачисткой» вместе со всеми посмотрел видеоролик, после которого убийство, во всех его видах, давалось легко и непринужденно. Мясистая рука с татуировкой протянула Эдику чёрную маску. Он надел её, и ощутил себя деталью механизма, управляемого некоей анонимной волей. В этот момент все они, обезличенные, окончательно превратились в чернорабочих: расчищали стройплощадку под будущее, чертежи которого возникали в голове кабинетных инженеров в Москве, Нижнем Новгороде и Бог знает, где ещё.
БМП катались по улицам, решетя дома из пулемётов. Клаас и ещё несколько бойцов зашли во двор. Из подвала доносился детский плач, женский голос что-то говорил по-чеченски. Нетрудно было догадаться, что ребёнка умоляли сидеть тихо. Спецназовец дал очередь по подвалу. Поднялся невообразимый вой. Кто-то рыдал, кто-то причитал, кто-то ругался.
— Не стреляйте, тут женщины.
— Это не женщины, это б***и! — спецназовец снял с пояса гранату. — Выходите б***ь, а то сейчас устрою вам братскую могилу.
Из подвала через завалы стали выбираться люди. Парни вытаскивали раненых.
— Быстрее, быстрее, шевелись!
Мужчин отвели в сторону.
— Раздеться до пояса! — приказал спецназовец.
— Да ты чё, какой я боевик, ты посмотри на меня, — сказал щупленький парнишка. Ему тут же дали в зубы.
— Поговори у меня, б***ь. Покатишь за боевика, у тебя рожа боевицкая.
Ему проволокой связали руки за спиной и повели на улицу. Подкатил БТР. Солдаты вытаскивали из домов ковры, телевизоры, одежду и грузили на бронемашину.
— Не уводите его, он не боевик, оставьте его! — умоляла чеченка.
— Гони монету, монету гони! — хохотал спецназовец. — Доллары! Золотишко! Мне шмотки твои на х*й не нужны!
— Нет у меня долларов.
ebooksa