Инвизы: не совсем воображаемые, не всегда друзья. Они приходят, хотя их не зовут, и уходят не прощаясь. Невидимые партнёры по играм, какие иногда появляются у детей. Однако в отличие от безобидных фантазий эти существа несут реальную угрозу. Они обожают веселиться, но их «шалости» пугают тех, кого они выбрали мишенью своей дружбы. Противостоять им трудно, почти невозможно, но оружие против них, наконец, найдено. Теперь остаётся только правильно его применить, а это оказывается совсем не просто.
Ненадёжный признак
Лана Аверина
© Лана Аверина, 2020
© Takashiro @taka_mangaka, дизайн обложки, 2020
© Максим Гурбатов, дизайн обложки, 2020
ISBN 978-5-0051-0740-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
01. Служебная записка из дела номер NN, архив полиции Стокгольма
Господин комиссар,
довожу до вашего сведения, что закрытие дела о смерти Гуннара Кнудсена кажется мне преждевременным. Мои коллеги склоняются к выводу, что это было самоубийство, однако я считаю, что обстоятельства случившегося расследованы не до конца. В данный момент установлено, что молодой человек погиб вследствие падения с крыши дома, где он жил. Нам удалось выяснить, что Кнудсен вылез на крышу дома через чердачное окно, но зачем он это сделал, остаётся загадкой. Отсутствие понятного объяснения говорит в пользу версии самоубийства, с этим я согласен. Однако ни в доме погибшего, ни в его карманах мы не обнаружили никакой прощальной записки. Ни малейшего намёка на то, что он хотел добровольно уйти из жизни. Что касается эмоционального состояния Кнудсена, то, по свидетельству его семьи, в последнее время он пребывал в прекрасном расположении духа, более того, он собирался жениться. Его немногочисленные друзья и невеста также в один голос утверждают, что у Кнудсена не было причин прыгать с крыши. Наряду с этими противоречивыми фактами существует одна деталь, которая не даёт мне покоя. Я прибыл на место происшествия через двадцать минут после того, как тело Кнудсена было обнаружено. Его нашли соседи, пожилая супружеская пара, возвращавшаяся домой после вечерней прогулки. Кнудсен лежал на боку, левая рука вытянута вдоль тела, правая отведена под прямым углом, ладонь раскрыта и обращена вверх. На этой раскрытой ладони я увидел кусок обычного черничного пирога. Меня поразило, каким аккуратным он был: ровный треугольник, отрезанный острым ножом от большого пирога, и никаких крошек или растёкшейся начинки вокруг. Одним словом, вряд ли Кнудсен держал его в руке во время своего смертельного прыжка. Пирог выглядел, будто его осторожно положили на ладонь погибшего уже после его падения. Кто и зачем? Опрос супружеской пары ничего не дал, других свидетелей не нашлось. Пытаясь найти объяснение этому странному факту, я поговорил с родственниками Кнудсена. Разговор с родителями не прибавил ясности, а его сестра так расстроилась при упоминании о черничном пироге, что мы успокаивали её всем отделом. Если вынести черничный пирог за скобки, то самоубийство является наиболее правдоподобным объяснением произошедшему, однако из песни слов не выкинешь, и я прошу разрешения продолжить расследование.
02. Доктор Свантесон, Стокгольм
Я познакомился с Мичико в тот пасмурный апрельский день, когда в Королевском саду зацвела сакура. Когда-то здесь находился небольшой огород, где выращивали овощи для королевского стола, сейчас же на этом месте разбили парк, в котором всегда многолюдно. Пообедав неподалёку, я купил кофе в бумажном стакане, устроился на скамейке под деревьями и недолго там побездельничал, глазея на многочисленных туристов, снующих по аллее с камерами и зонтами. Небо хмурилось, но дождь так и не собрался. Допив кофе, я сел в трамвай и через десять минут уже открывал дверь в свой офис. На два часа была назначена встреча с новой пациенткой.
Она пришла минута в минуту, без опоздания. Миловидная девушка, юная, почти ребёнок. Когда тебе много лет, а мне очень много лет, так и тянет называть детьми людей моложе пятидесяти, но Мичико действительно выглядела немного по-детски. Круглолицая, темноглазая, в крупных очках с оправой из прозрачного пластика — всё чаще вижу такие на подростках с разноцветными, будто акварелью крашенными, волосами: видимо, это очередная новая мода — и на волосы, и на оправы. А ещё Мичико, несмотря на свою вполне современную одежду, неуловимо напоминала сувенирную куколку-кокэси: такая же миниатюрная и беззащитная.
Мне стало немного грустно от того, что ей понадобилась моя консультация. Когда видишь подобное создание, хочется верить, что уж у него-то, такого симпатичного, всё в порядке. Но ко мне не ходят те, у кого всё хорошо. Так что я предложил Мичико кресло напротив, а сам подтянул к себе анкету, которую она заполнила перед нашей встречей. Мичико Ёсикава, девятнадцать лет, направление от компании «Nomokar Inc», страховой полис — «Номокар Стандарт Плюс», твайс-инвиз процедура — с согласия родителя, регистрационный код Охотника (ого, да это ещё Лукас тогда охотился, давненько же это было), номо-имидж — копия прилагается. Понятно, классическая схема. Что ж, будем разбираться, как из неё, такой классической, теперь выбираться.
Я посмотрел на Мичико. Она смирно сидела в кресле, терпеливо ожидая, пока я закончу изучать её бумаги. Было легко представить её за школьной партой, но ещё легче — в шёлковом кимоно и на каминной полке. Зачем она здесь? У японских куколок не должно быть скелетов за их бамбуковыми ширмами, они мило улыбаются своими нарисованными губами, а розовые цветы в их гладких волосах никогда не вянут. Раньше я не вёл душеспасительных бесед с куклами и не был уверен, что у меня это получится. Но попробовать всё-таки придётся, так что я ободряюще улыбнулся девушке и спросил, давно ли она живёт в Стокгольме, нравится ли ей здесь, есть ли у неё семья.
Честно говоря, на первой сессии мы не слишком с Мичико продвинулись. Она рассказала, что когда ей было пять лет, её матери не стало, что отец никак не мог оправиться от потери и полностью погрузился в свою работу, и что примерно в это же время у неё появился инвиз. Похоже, в тот день ей тоже не особенно хотелось об этом рассказывать, так что мы решили отложить разговор до следующего раза. Времени у нас было достаточно, потому что страховка класса «Стандарт Плюс» обеспечивает не три консультации, как базовый «Стандарт», а полугодичную терапию, по одной сессии еженедельно. Мы распрощались, и у меня была целая неделя на то, чтобы придумать, как построить наш разговор.
Мне много лет, я уже говорил об этом? Кажется, говорил, я нынче часто повторяюсь. Весной две тысячи восемнадцатого я не был слишком загружен работой. Строго говоря, Мичико являлась моим единственным пациентом. У «Nomokar Inc» есть и другие консультанты, а я у них что-то вроде живой легенды, привета из тех времён, когда номо-терапия делала свои первые шаги. Позволю себе заметить, шаги были на редкость неуклюжие, но что уж сейчас об этом. Теперь компания не слишком часто направляет ко мне своих клиентов, так что я постепенно отхожу от дел.
ebooksa