— Хорошо, — кивнул я согласно, — давайте разберём какой-нибудь один.
Она задумалась. Я терпеливо ждал. В наступившей тишине стало ясно, что дождь наконец начался. Грозовая туча висела теперь прямо у нас над головой, и потоки воды, собранные воронкой на крыше, неслись вниз по водосточным трубам с глухим шуршанием.
— Давайте, я вам помогу, — осторожно начал я, когда стало ясно, что молчание затягивается. — У вас были в детстве куклы, Мичико?
Она отрицательно покачала головой:
— Одуванчик любил поезда. Я попросила отца, и он купил мне… Нам… Он купил нам модель синкансэна… Синкансэн — это такой суперскоростной поезд. Но, — она посмотрела на меня с еле заметным вызовом, — я тоже люблю поезда!
— А домик на дереве? Чья это была идея?
Она отвела глаза.
— Я не помню. Возможно, нам обоим хотелось, чтобы он у нас был. Я люблю рисовать, а Одуванчик…
Лицо у неё стало совсем несчастным.
— Я боюсь высоты и не умею лазать по деревьям. Так что обычно я сидела под деревом и рисовала, а Одуванчик забирался в домик и бросался оттуда орехами гинкго. Он старался попасть в рыбок, плавающих в пруду, и ужасно радовался, когда ему это удавалось. Я сто раз просила его так не делать, ведь рыбки такие беззащитные, но… Отец, я помню, удивлялся, как это орехи гинкго в таком количестве падают в наш крохотный пруд…
Когда Мичико упомянула орехи, я сразу вспомнил вишнёвые косточки и одного сердитого господина, который вытряхивал их из шляпы, так что у меня тоже пропала охота говорить. Дождю, впрочем, всё было нипочём, он по-прежнему выстукивал что-то монотонное на подоконнике.
— Можно мне посмотреть поближе? — расстроенная Мичико показала на небольшую керамическую миску, стоящую на столе. Видимо, ей тоже не слишком хотелось развивать тему о привычках Одуванчика.
Я кивнул. Эта миска украсила бы любой интерьер, но в кабинете человека моей специальности её присутствие было почти обязательным. Мичико взяла миску в руки и погладила её по чуть шероховатому боку.
— Это ведь «кинцуги», да? Какая красивая. Как вы думаете, доктор, она действительно раньше была разбита, или её разбили специально?
— Мне хочется думать, что мастер чинил разбитое. Но наверняка я не знаю. Я купил её на онлайн-аукционе несколько лет назад.
На торгах были представлены и другие вещи в технике «кинцуги» — золотой заплатки. Но я сразу же выбрал эту, матово-черную снаружи и покрытую глазурью цвета индиго внутри. Неоднородная глазурь с точечными вкраплениями серебристого цвета создавала впечатление той глубины звёздного неба, которую можно разглядеть только в мощный телескоп. Ночное небо на дне миски пересекали толстые трещины, залитые золотым лаком. Разбитую миску склеили, и после ремонта она стала только краше. Мне кажется, мастер, придумавший «кинцуги», был большим оптимистом.
—
Я посмотрел вопросительно, она поймала мой взгляд и добавила после паузы:
ebooksa