Под тихий смех Ринса Ноттен посмотрел на меня своим бесконечно мягким взглядом и сообщил:
— Богиня уже выбрала за тебя. Разве многие женщины не хотели бы получить такой же знак на ауре? Я не сторонник плотских утех, но и не осуждаю их, если они делают людей счастливыми. В мире много зла, Катя, а ты цела и невредима. И тебе ли не знать, что я не защищу в случае серьезной угрозы, как не смог защитить в первый раз, когда меня провели обычные мошенники?
По поводу зла и рока я его точку зрения разделить не могла. Вон он, зло, отлеживается себе, но даже полумертвый хлещет сарказмом. Напоследок я все-таки Ноттена обняла, хотя совсем немного на толстяка злилась за то, что не оправдал невысказанных, но выношенных за долгий срок надежд — видимо, присутствие Ринса сильно зачерняло абсолютную благодетель и все же пропускало в голову плохие мысли и обиды.
Глава 23
Обратно нас перенес айх Ноттен, хотя Ринс и отказывался. У последнего вообще постоянное чувство противоречия и дурной характер, терпеть таких людей не могу.
Мы снова оказались в опостылевших роскошных покоях, где Ноттен почти сразу нас оставил, напоследок снабдив напарника кучей советов по лечению. И сразу же после его ухода Ринс обратился ко мне:
— Катя, меня несколько утомляет твое чувство противоречия по любому поводу и дурной нрав. Скольких проблем можно было избежать, если бы не это?
— Вы все-таки умеете читать мысли?! Это же… почти дословно!
Я спросила таким агрессивным тоном, что Ринс едва не отшатнулся. Показалось, конечно, он бы не отшатнулся и в случае, если бы на него летел горящий боинг. Зато чуть прищурился.
— Это ты сейчас о чем?
— А вы о чем, айх? — я сразу сбавила тон.
Ринс усмехнулся и потянул плащ с плеч.
— О твоем заклинании, конечно. Кто тебя ему научил? Гляди-ка, я до сих пор оставляю тебе пространство для вранья.
Я скосила взгляд на полку — моей книжки на прежнем месте вроде бы не было, но Ринс мог положить ее и на любой стеллаж, чтобы потом всунуть мне под нос как доказательство вины, когда я окончательно заврусь. С другой стороны, пришла пора признаваться — но так, чтобы вызвать в нем только знакомую по последним дням иронию, а не ярость. Мысли немного путались, ведь повязку он так и не нацепил, однако фон полностью сознание не перекрывал.
— Айх, — я начала осторожно, как если бы шагала по минному полю. — Помните, я в вашу комнату забралась… ну, до ритуала?
— На память вообще не жалуюсь. Продолжай.
— Продолжаю-продолжаю, — покорно согласилась я. — И вот в тот самый день я пыталась прочитать ваши книги. Но клянусь, отыскала только это заклинание. А оно запомнилось так отчетливо, будто впечаталось мне в мозг.
Ринс направился к шкафу, стянул через шею рубаху и просто отбросил в сторону — вероятно, слуги завтра подберут и унесут в прачечную. Задумчиво разглядывал полки, но почему-то не потянулся за другой одеждой, а мне пришлось рассматривать черный орнамент, стекающий с его плеча к лопатке. В голове затуманилось сильнее, потому я отвернулась, приложив к этому волевое усилие.
— В последнем странного нет, — ответил он задучиво. — Свойства памяти сильного мага заточены под то, чтобы работать с заклятиями. А уже было несколько подтверждений тому, что твой потенциал силен. Он не может работать полностью: черное в тебе перекрывает белое, и наоборот. В абсолютном большинстве заклинаний используется одна сила, противоречащая другой. Так что я не удивлен, но интересуюсь другим — как среди сотен моих книг ты отыскала нужную, а в ней необходимое? Этого не смог бы сходу сделать и я, особенно когда не знаешь, что искать. Ты здесь три дня все тома штудировала?
— Нет, конечно.