Восьмой ангел

— Не хочу тебя одного отпускать… Но куда все подевались, не знаю. А с дежурства не уйду.

— А тут есть где поспать? — спросил Михаил, поразмыслив.

Разбудил его голос Цо.

— Вы же сказали, что у него только запястье сломано?

— И биохимия крови как у терминального онкобольного! Он бы упал за первым поворотом!

— А. Это понимаю. Извините, просто испугалась, что его тоже задело.

— Эгей, — прокряхтел Михаил, — я жив и уже не сплю.

Цо молча подняла его и потащила под руку, едва он успел крикнуть доктору «спасибо!». До комнат сударыни Стуц было не то чтобы далеко, но ноги еле шевелились.

— Извини, не смогла раньше, — злобно сообщила Цо. — Мне сказали, что ты просто ушибся, а я не сообразила, что ты же сейчас как стеклянный, а потом эти набежали, стражи, понимаешь, порядка. И пока ловили второго, да пока его оформили…

— Кто это были вообще?

— П-п-профессионалы, — злобно плюнула Цо, — планетники.

— Планетники?

— Ну ни один же станционер в своем уме не будет палить в потолок там, где сам находится. Ладно нацепить робу конкретной артели — все-таки не маленькое поселение, могло и прокатить. Кстати, его выловили сами местные и вернули как-то подозрительно не сразу. Молодцы, и тебя вели технично, и среагировали хорошо, прямо не ожидала. Видимо, сделали выводы из той кучи ряженых.

— А ты что делала все это время?

— А я ломала об колено то безобразие, что тут вместо полиции.

— Сломала?

— Применение высокоимпульсного оружия на космической станции квалифицируется как международный терроризм и покушение на геноцид, так что принципиально рассматривается самой высокой из доступных инстанций, а мы с тобой — представители Федерации. Так что отжать от ведения допроса бородатым меня не удалось, стрелок этот назвал Камуса, Камусы уже в бегах в полном составе, вся башня качается, все советники переругались. Ты, кстати, в курсе, какой на нем грим был умный?

— Слушай, я вообще думал, это пластическая хирургия. Краниология вся в одну сторону, а нос и глаза — в другую.

— Нет, просто грим. Кто-то снова очень старался зайти за смоковчанина.

— Да, о смоковчанах-то! Завтра нас должны позвать на какое-нибудь чаепитие в честь того, что я уронил одну даму, — вдруг сообразил Михаил.