— Какое чаепитие?
— Местное. Даму я уронил, когда прятался от этого придурка с импульсником, ее дочка приходила мне руки целовать, а я напросился.
— Ах вот что произошло! — обрадовалась Цо. — У меня-то включился рефлекс вырубить террориста, и я вообще не отследила, где ты есть. Форма доложила, что ранен, но стабилен, а потом у меня начали отбирать задержанного… Вот я и отвлеклась.
Утром, когда Михаил с Цо кое-как разлепили глаза и потащились искать завтрак, сударыня Стуц сидела в своем креслице у стойки и вязала очередной шнурок.
— Сударыня Цо, — окликнула она, — сударь Замошский! Вам на двоих пришло приглашение. Вот, — и она выложила на стол красивую открытку, уклеенную объемными цветами.
— Как приятно, — сказала Цо, разглядывая открытку, — обещают угощение.
— О, — оживился Михаил и очень искренне облизнулся.
— Эх, это только вечером. Спасибо, сударыня Стуц!
Вопреки ожиданиям Михаила, столовая выглядела совершенно обыденно — люди входили, выходили, толкались в очереди, кто-то хохотал. Почти посередине, за тремя сдвинутыми буквой «П» столами, стояли графины с морсом и — ничего себе! — огромный торт. Меньше бросались в глаза, но занимали все место на столе тарелки с разноцветными овощами, фруктами, какая-то рыбная нарезка на множестве маленьких тарелочек. За столом сидела лицом к двери знакомая крупная женщина со шрамом, вокруг нее — пара очень молодых парней, еще две женщины средних лет, очень дряхлый старичок и старушка — на вид пободрее, но рядом с ее стулом ждали ходунки. Подошел и сел лысый мужчина средних лет. Люди, сидевшие спиной к двери, обернулись, приветственно замахали руками — они как раз все оказались молодыми, нарядные мужчины и женщины не старше лет двадцати пяти.
— С днем рождения! — радостно вскричал Михаил от самых дверей.
— Спасибо, спасибо! — вскричала молодая женщина. — Садитесь скорее.
— А мы без подарка, — огорченно подхватила Цо.
— Ничего, ничего, дорого внимание!
Михаил деликатно присел и внимательно обозрел компанию. У старичка шрам на лбу, почти скрытый морщинами, у старушки — скромная зарубка под левым глазом. Видимо, кворум.
Молодежь громко захохотала. Один из юношей встал и начал нараспев читать стихи. Михаил взял ложку, отковырял от своего куска марципановую розу и сунул в рот, постаравшись оставить в бороде как можно больше крошек: я ем, ем.
— Спрашивайте, — вполголоса сказала Цо.
— На каком основании ты считаешь себя донором? — сухо спросила старушка.
Цо моргнула, открыла рот, но Михаил ее перебил:
— Это ритуальный вопрос. Мы приезжие. Мы объективно не можем правильно отвечать на вопросы, заданные в ритуальной форме. Спросите прямо.
— Он прав, — сказала большая женщина. — Проще: почему ты нанесла себе шрам?
ebooksa