При этих словах кимерит широко раскрыл пасть, обнажая довольно крупные клыки. Вероятно, это было эквивалентно улыбке.
Антуан слегка дёрнулся, и Герда сильно пожалела, что не видит сейчас выражения его лица. Астрофизик мог сколько угодно бравировать своим хамством, выводя из себя даже ферронов. Но теперь он впервые подошёл к некой опасной черте. Похоже, он и сам это понял: кимериты никому не прощали прямых оскорблений.
Инори хмыкнула:
– Лучше не изображай из себя умника, а объясняй понятно.
Вообще-то, она достаточно много знала от Горда, но предпочитала этого не афишировать.
О, какой взгляд бросил на неё Антуан. Объяснениям это, правда, не помешало.
– Имеется некая структура, – начал он, – сущность которой я не могу объяснить вам даже популярно, и которая связана со временем только частично. Она как бы существует одновременно здесь и сейчас, но так же и в момент Большого Взрыва. Это своего рода канал связи, через который можно на этот самый взрыв воздействовать, придав мирозданию свойства нужные для инициатора процесса. При этом эти самые свойства будут существовать с самого начала, но как бы сокрытыми до момента загрузки, и проявятся уже после неё.
Хемса слегка нахмурился.
– О каких именно свойствах идёт речь? – поинтересовался он.
– В том-то и дело, что о любых. С момента Большого Взрыва во вселенной будут существовать отвечающие за них некие спящие структуры, активирующиеся в момент загрузки. И это может быть, что угодно. Мир высшей справедливости – да, пожалуйста. Вселенная добра и света – только пожелайте.
Антуан вздохнул.
– Но вполне возможно и обратное – вечное рабство у сил.
На миг наступила тишина: всем вдруг представились безысходность и отчаянье, встроенные в саму ткань бытия. Герда даже головой помотала.
– Более того, – жёстко говорил Антуан, – если космическую перезагрузку не удастся осуществить в определённый срок, вселенная попросту рухнет, под грузом темпоральных противоречий. Петля должна быть замкнута любой ценой.
– Понимаю.
На короткое время Хемса задумался.
– Но как осуществляется сама перезагрузка? – наконец спросил он.
Впервые Антуан всё же смутился.
– Не знаю, – неохотно признался он, – я так и не сумел это выяснить. У нас нет практически никаких данных про этот загадочный Алеф.
Увидев недоумённый взгляд Хемсы, он пояснил: