— Я согласен, — не раздумывая ответил сержант.
— Сдайте дела заместителю, а завтра отправитесь с нами, формальности мы уладим сами.
Утром роскошный экипаж инквизитора двинулся на юг. Следом двигалась ещё одна карета, в которой конвоировали арестованных участников действа, а вокруг, построившись квадратом, скакали вооружённые драгуны, среди которых был и сержант Алоис, который окончательно решил посвятить жизнь служению церкви, пусть и с оружием в руках.
Морт, пользуясь немалыми размерами экипажа, улёгся на одном из сидений, накрывшись плащом. Невеликий рост и природная гибкость позволяли ему спокойно спать в любом положении. Чуть поодаль от него, на противоположном сидении, отец Доминик беседовал с Агатой, которая к утру пришла в себя и смогла отвечать на вопросы. Беседу можно было назвать исповедью, но инквизитор никаких специальных приготовлений не делал, видимо, настоящую исповедь отложил на потом. До охотника долетали обрывки фраз.
— Пойми, дитя моё, тут нет твоей вины, всё, что ты совершила, было вызвано принуждением твоего мужа. Образцовая жена не могла ослушаться своего супруга.
— Я знаю, но моя вина всё же есть, дело в том, что, когда он делал со мной все эти вещи, которые… — Агата запнулась и покраснела, не представляя, как рассказывать священнику о постыдных вещах.
— Не нужно подробностей, — успокоил её инквизитор, — я примерно представляю себе его действия.
— Так вот, всё это было так стыдно, — она снова сделала паузу, — но он при этом был со мной ласков со мной, я… не знаю, как сказать, но мне это стало нравиться, каждый раз, когда всё заканчивалось, я раскаивалась и предавалась молитве, но потом… я снова поддавалась ему.
— Природа человека греховна по своей сути, — философски заметил инквизитор, — это лишь отголоски первородного греха. Расскажи лучше про обряд, что ты видела тогда?
— Я не помню самого обряда, он велел мне выпить какое-то горькое зелье, я послушалась и словно бы оказалась в другом мире. Я лежала на роскошном ложе с шёлковыми простынями, которое стояло в огромной комнате, вокруг меня были люди, много людей, там было темно, но я почему-то их хорошо видела. Мужчины и женщины, они были обнажены и делали…
— Они совокуплялись?
— Да, и не только. Они делали то, что делал со мной муж, и ещё многие постыдные вещи, вдвоём и втроём, а я глядела на них и… мне хотелось того же. А потом впереди появился яркий свет, ко мне шёл он.
— Некто с рогами и копытами?
— Нет, выглядел он, как человек, только глаза его были, словно угли, они прожигали меня насквозь, я поняла, что он сейчас со мной сделает, но не могла сопротивляться, слишком сильным было желание, оно просто съедало меня. Но потом раздался грохот, а меня кто-то схватил и отволок в сторону. Видение сразу исчезло, а дальше я ничего не помню.
— Что же, я рад, что самого страшного не случилось, теперь ты немного побудешь в нашей резиденции, тебя ещё несколько раз допросят, постарайся вспомнить что-нибудь ещё, а потом вернут твоим родителям, брак легко можно будет аннулировать, но в этом нет никакой нужды, ведь муж твой скоро умрёт. Наследство по закону отойдёт в королевскую казну, кроме той его доли, что полагается оставить вдове покойного, её вполне хватит на безбедную жизнь тебе и твоим родителям.
— А нельзя ли мне остаться там и ухаживать за мужем, пока он будет жив? Я знаю, что он совершил, но мне его жалко. Кроме того, я всё ещё его жена и это мой долг. Пожалуйста, не отказывайте, мой муж не был плохим человеком, его заставила нужда.
Что ответил ей инквизитор, Морт уже не узнал, как раз на этих словах его сморил глубокий сон.
Глава седьмая
Спустя месяц после описываемых событий, наш герой спокойно сидел в своей келье, которая располагалась в одном из многочисленных зданий, каковые представляли собой штаб-квартиру Святой Инквизиции. Келья, надо сказать, мало располагала к монашескому смирению. Это была просторная комната с большим застеклённым окном и широкой кроватью, здесь был умывальник и зеркало. У дальней стены стояло человекоподобное чучело, на котором он тренировался в нанесении ударов ножом. Надо сказать, что чучело это в данный момент пребывало в плачевном состоянии, ткань была изрезана на полосы, а пучки соломы торчали во все стороны. Манекен явно требовал замены. А чуть дальше находились две блестящие бронзовые гири, с помощью которых охотник развивал телесную силу, их вес заставил бы удивиться многих силачей, особенно, если учесть относительно скромную комплекцию охотника.
Впрочем, сейчас он тренировал не тело, а разум, на коленях его лежала книга в красивом кожаном переплёте с золотым тиснением, раскрытая ближе к концу. Это был почти новый том, отпечатанный в типографии не более полугода назад, даже запах краски был ещё острым, хотя, судя по записям в журнале библиотеки, ознакомились с ним не менее двух десятков человек. На обложке крупными золотыми буквами было оттиснуто название на латыни: «Алхимия — дьявольское искусство или пытливость ума человеческого?» Автором значился некий епископ Франциск из Бордо, Морт не знал его лично, но слышал от других, что епископ — один из самых образованных церковных иерархов, знания которого простираются далеко за пределы богословия.