Книга подходила к концу, автор, надо сказать, подводил читателя к мысли, что сами по себе опыты с веществами — дело вполне богоугодное, особенно, если в результате получаются такие полезные вещи, как лекарства или краски, но, в то же время он предостерегал от злонамеренного использования превращений веществ, каковые могут служить злу и отвращать человека от добродетели. Что же касается поисков Панацеи, которой, наряду с философским камнем бредит половина алхимиков, то тут вердикт епископа был однозначен: вечную жизнь человеку дарует бог, и никто из людей, будь он трижды гениальный алхимик, не может сравниться с ним.
Дочитав последний абзац, охотник захлопнул книгу и зевнул. Ему было скучно, настоящего дела не было давно, а по пустякам его не привлекали. Он привык к охоте, когда-то давно это была охота на зверей, а теперь его дичь чаще представляет собой двуногих существ.
В дверь постучали, Морт открыл, было, рот, чтобы пригласить пришедшего, но тот уже открыл дверь без приглашения. Это был всё тот же брат Доминик, который тепло поприветствовал охотника и присел рядом с ним на кровать, игнорируя тяжёлый деревянный стул.
— И вам доброго дня, святой брат, — Морт с интересом поднял глаза на инквизитора, — неужели нашлась какая-то работа для меня?
— И работа тоже, — инквизитор улыбнулся, — а мы, наконец-то, закрыли дело барона Минца.
— И? К какому решению пришли?
— Барон останется здесь, проведёт остаток своей недолгой жизни в посте и молитве, вымаливая у бога прощение, его жена обязалась ухаживать за ним до самой смерти. Сказать по правде, от неё одна только морока, есть масса мест, куда женщинам входить не разрешено, но и отказывать ей не стали. Кстати, сам барон почувствовал себя чуть лучше, подозреваю, постная еда, молитвы и горный воздух ему помогли. Врач, что его осматривал, оставил приговор прежним, три или четыре месяца, не больше, хотя, он тоже предложил операцию.
— Такую опухоль можно вырезать?
— Он в этом не уверен, но ему нужно знать больше, если он попытается оперировать, а больной умрёт на столе, то он, по крайней мере, получит опыт, который поможет ему в дальнейшем. А больному всё равно нечего терять.
— Допустим, — Морт имел на этот счёт другое мнение, но предпочёл оставить его при себе, — а что с остальными?
— Агата, как я и говорил, днём ухаживает за мужем, а ночует в обители на том берегу реки, поначалу она говорила, что после смерти мужа окончательно уйдёт в монастырь, но теперь, видимо, передумала. Она вернётся к родителям, а потом, думаю, снова выйдет замуж. Сказать по правде, раскаяние её оказалось недолгим.
— Что с остальными?
— Мартина собирались отправить в уединённый монастырь по ту сторону Альп, но светские власти вмешались и забрали его себе. Нам удалось настоять только на том, чтобы его не казнили. Теперь он активно искупает вину гребцом на галере, как и тот человек, что хранил краденые деньги. Сержант Алоис приступил к служебным обязанностям и сейчас тренирует солдат нашей гвардии, подозреваю, что скоро начнётся повальное дезертирство, настолько он их измучил. Сам виновник до сих пор нигде не объявился, подозреваю, покинул пределы королевства.
— Что с работой для меня? — напомнил охотник.
— Кое-что неладное происходит на юге Венгерского королевства, недалеко от границы с владениями османов.
— Мы были там год назад, — напомнил Морт с безразличным видом, — все слухи о вампирах оказались именно слухами, как я и говорил с самого начала.
— На этот раз вампиры ни при чём, — успокоил его инквизитор, — есть сведения, что некоторые из представителей провинциальной знати, каковых там проживает немало, на досуге балуются чёрной магией и проводят сатанинские обряды.
— Откуда это известно?
— Сведения поступили ещё полгода назад, но полноценного расследования никто не проводил, ты ведь знаешь, что Орден не имеет там достаточной поддержки со стороны венгерского короля. Просто сбежавший слуга рассказал кое-что о своём господине, что, как ты понимаешь, не гарантирует правды.
— Что же он рассказал?