И была уверена, что причина того, что она так быстро уходит из жизни — Фрол.
Несмотря на слова врачей, она долго считала, что все пошло от колена. А все, что ей говорят — это заговор и вранье. И сделала вывод — если бы вместо гор они уехали куда-то в теплые страны, на море…
Сначала были именно эти нападки, потом она успокоилась, задумалась и нашла другую причину несчастья. Примерно за год до поездки в горы они с Фролом попали в аварию — так, небольшое столкновение, обошлось без жертв и серьезных травм. Ни на ком из участников аварии не было ни царапины, пострадали только машины, да и то не всерьез. Но теперь Татьяна считала — вспомнила или придумала, разобрать невозможно, что тогда она сильно ударилась грудью.
Нет, тогда не жаловалась, не говорила. Почему? Да его пожалела! Не хотела расстраивать! А теперь-то чего скрывать! Теперь очевидно, что все дело в Фроле!
И так каждый день, каждый час, практически не переставая — обвинения, слезы, просьбы оставить ее одну и просьбы не оставлять.
— Не оставлю, — обещал не единожды Фрол.
Она успокаивалась. Затихала в его объятиях. А потом возвращались острые боли и обвинения.
Через полгода смерть сжалилась, и прекратила эти мучения. Для Татьяны. Она шагнула вперед, туда, где больше нет боли. Но боль осталась, никуда не ушла, просто переключилась на душу Фрола…
Макар замолкает.
Мы оба молчим, даже кот перестает царапаться и издавать капризные звуки.
Но ведь…
Я знаю, читала, изучала эту тему, потому что, к сожалению, она касается слишком многих женщин. И да, я тоже побаиваюсь, что однажды она может затронуть меня, поэтому не только читаю статьи в интернете, но и прохожу обследования у маммолога, читаю брошюры, которые он раздает.
— Даже если она действительно тогда сильно ударилась грудью, — нарушаю затянувшееся молчание, — все равно нет фактов, что это взаимосвязано. Это всего лишь один из мифов.
— Да, — соглашается Макар, который, видимо, тоже изучал этот вопрос. — Проблема в том, что выбить этот миф из головы Фрола практически нереально. Он научился с этим жить — по-другому, не так, как раньше, но… Сегодня три года, как она умерла — вот в чем дело.
Качаю головой.
— Дело в том, что он все еще ее любит.
Выхожу из машины, так как оказывается, что мы давно стоим у парадного. Макар идет следом за мной, пытается спорить насчет чувств старшего брата, но я закрываюсь, не слушаю.
Да, теперь я могу понять Фрола — с таким огромным чувством вины, который сидит в его сердце осколком, наверное, трудно даже передвигаться. Но мне слишком больно, чтобы бесконечно слушать о том, что у нас все серьезно, что со мной не так, как с другими, и что как только Фрол снова придет в себя…
Макар рвется в мою квартиру, наверное, боится оставить одну, чтобы не наделала глупостей, и я выдавливаю из себя улыбку и киваю на котика.
— Не переживай. Я не буду одна.