– Ох! Сколько же времени мы с вами потратили зря. А я хотел пригласить вас пообедать и обсудить контракт. Но теперь вспомнил, что нам и правда лучше вернуться в поместье мистера Харриса. Там я вас оставлю и…
Я вскинула руку, останавливая поток слов.
– Так в той квартире живет содержанка моего жениха? – спросила со всей холодностью, на которую была способна. – Это так? Прошу, не нужно скрывать, так вы сделаете еще больнее.
Донован отвернулся, сжал кулаки.
– Я не могу говорить об этом, – ответил он. – Не нужно таких вопросов.
– Пожалуйста, – шепнула, прижимая руки к груди. – Неужели он… он продолжает оплачивать услуги Кристи Амеллы?
Адвокат резко обернулся.
– Откуда вы ее знаете? – Его брови сошлись на переносице. – Он сам рассказал вам?
Я закрыла ладонью рот и без сил привалилась к спинке сиденья. Слезы скопились в глазах, грозя вот-вот прорваться наружу.
– О, мисс Тосни, – голос Донована был полон боли и сочувствия, – простите. Я совсем не так представлял нашу встречу. Как мне помочь? Я такой идиот…
– Нет, – шепнула я. – Вы просто оказались единственным честным человеком во всем этом городе. Прошу, отвезите меня в дом мистера Харриса, пока он не начал искать нас. Мне нужно остаться одной, перечитать контракт и обдумать услышанное.
– Конечно. – Донован завел машину и тронулся с места, а я прикрыла глаза, чувствуя, как замерзаю от отчаяния.
В кого я такая глупая? Как могла поверить, что Аарон Харрис легко откажется от любовницы и старых привычек мне в угоду? Кто я ему, в конце концов? Коллекционная вещь, купленная на аукционе… Не дешевка, такую нужно беречь: запереть дома и иногда показывать гостям. Вложение, опять-таки… У него денег много, он может себе позволить и меня купить, и Кристи содержать, и Доновану рот закрыть.
И вроде все так понятно, так очевидно, но отчего тогда так горько в душе? Почему я так прикипела к этому тирану и моральному негодяю всего за несколько совместных дней? Да и был ли он таким уж негодяем?..
Мне нужно было подумать, а еще лучше – посоветоваться с дядей, единственным родным человеком во всем мире.
Притормозив у торца дома, Донован сообщил, что вспомнил о каких-то планах и попрощался со мной, буквально выпроваживая из авто. Стоило мне оказаться на улице, он сразу уехал, даже не предлагая проводить. Словно бежал от меня.
Я грустно улыбнулась, глядя вслед ускоряющейся машине и делая вывод о том, что, должно быть, напугала единственного возможного друга своим упадническим настроением. Ведь я даже не поблагодарила его за попытки помочь, лишь выслушала откровения и отвернулась.
Чувствуя себя раздавленной и растерянной, я пошла к дому, успев заметить, как за мной наблюдал из окна один из охранников. Но стоило мне посмотреть на него, тот скрылся за гардинами. В тот же момент вдруг подумалось, насколько неправильно со стороны могло выглядеть мое поведение: уехала с поверенным мужа, никому ничего не сказав, а вернулась расстроенная и крадусь с торца… А ведь платье так и не купила: теперь эта идея казалась нелепой. Зато в руках сжимала скрученный трубочкой контракт с пометками от Донована.
Все это могло выглядеть как некая форма предательства. Еще вчера я таяла от прикосновений Аарона, а сегодня – так вышло – строю против него заговор, изыскивая способ уйти, не заплатив неустойку. Чем же тогда я лучше?
Ноги сами привели меня в спальню, которую всего за несколько дней привыкла считать своей. Все в ней стало милым для сердца, приятным и даже каким-то родным. И мне не хотелось уходить отсюда, напротив, именно здесь я чувствовала себя спокойнее… И именно здесь я как никогда остро ощущала, насколько близок стал Аарон Харрис. Смогу ли я просто уйти от него теперь, даже узнав всю неприятную правду? Он не прогнал любовницу, его бизнес, скорее всего, противозаконен, а подчиненные больше боятся, чем уважают его… Моя голова разрывалась от сомнений и противоречий, а сердце не позволяло поступить нечестно.