Домовой

Схватить рукой глупую газель поперек тела, толкнуть себе за спину.

- Куда, дурр-ра!

Рванула как спринтер, не сообразила от шока, чуть не выскочила из дома вперед него. Нельзя так, ой, нельзя!

- У меня там ручка на спине сверху! – глаза отслеживают темный двор перед домом, пальцы нервно сжимают оружие. – Возьмись за нее и не отпускай, чтобы не случилось! Поняла?!

Кивок, который ощутился спиной. Встать. Рвануть вперед, таща на буксире девчонку. Молодец, что хоть еще молчит, а не визжит на всю округу, авось и удастся проскочить. Слева тень. Вскинуть автомат. Нехрен лазать возле дома, где только что чуть за живо не сожгли двух человек! Особенно, если один из них профессиональный и очень злой наемник. Выстрел в хозяина тени, а на всякий случай, вдруг обознался, в ногу. Ну да! Пуля 12.7х108мм и в ногу-то… Ух! Теперь хозяин тени навсегда останется инвалидом, но это уже его проблемы. Нехрен тут шастать, не-хре-н! Тень падает где-то под самым забором, истошно вопя на всю округу. Смотри-ка, живой! Повезло, авось, таким и останется. Рывок в сторону невысокой ограды, вломиться в кусты, прыгнуть через забор и… И все. Живой якорь в виде молодой глупой девчонки врезается в невысокую, по пояс сетчатую ограду и не пускает дальше. Хрусь, аж зубы щелкнули и наемник останавливается, словно вкопанный. А вовремя! Справа выстрел и Домовой буквально видит, как перед самым носом в темноте пролетают дробинки. Убить бы не убили, наверное, но фейс бы покоцали точно. Автомат к левому плечу, ствол в сторону, откуда прилетел подарок. «Шик-шик-шик» и снова вскрик. А я говорил, что нехрен?! Да? Ну ладно… Стреляешь – тогда будь готов, что и тебе в ответ выстрелят.

- Пошла! – рык за спину и там, за спиной возня.

Сашка едва сумела перекинуть одну ногу через забор, зацепилась чем-то за сетку… Ар-р-р! Да быстрее же ты! Наконец-то и вторая нога беременного бегемота на этой стороне забора. Аллилуйя! Можно дальше мчать. А куда мчать-то? Улица, сука, длинная и темная. За спиной факел, в который превращается старый бревенчатый дом, худо-бедно разгоняет темноту, и из темноты этой самой, к ним бежит группа. Бежит так активно, словно на пожар. А может и вправду на пожар? У одного вон в руках топор длинный, у второго вилы какие-то, а у третьего вроде как ружье… Значит, точно, на пожар! А пожар у нас что? Огонь! А огонь что нужно делать? Правильно! Гасить! Вот Домовой и загасил всех троих к херам собачьим. Три выстрела куда-то в грудь слева на право и еще три справа налево. Нехер тут, говорю, по темноте с топорами шастать, в такую погоду, как грится, свои дома сидят, только чужие шарятся!

Так. Теперь что? Теперь перезарядиться. Куда патроны-то деваются!? Вроде вот только что новый магазин вставил, дырявые что ли? Вроде нет. Второй магазин летит в сумку на поясе к первому. Подтянуть резинку на горловине, ибо если просрать сейчас хотя бы один, хер потом такой же найдешь, это не калашовские, которые под каждым кустом валяются… Так. Перезарядился, затвором клацнул, вперед.

Чуть пригнувшись, Домовой двигается вдоль заборов, а за спиной уже гудит, потрескивая не просто факел, а факелище. Вокруг крики доносятся, народ всякий вылазит. Вот этого не надо. Не надо народа всякого. Наемник сейчас на нервах, пальнет еще… Сообщив об этом громогласным рыком, очищает придомовые территории и бежит дальше, уже не скрываясь. Ну, как бежит… Тащит за собой Сашку, которая сделав три шага шесть раз ему на пятки наступает. Ладно, хер с ним, ботинки туго зашнурованы, но ходить ее явно нужно учить в сцепке, а то так мало ли…

Добравшись до большой площади в конце улицы, замирают. Вот и дом, в котором вчера свадьбу гуляли. Двери открыты… Не хорошо так открыты, а там из дверного проема первый гость высовывается. Радостный такой весь, оскал – мама не горюй, харя в крови, глаза стеклянные, довольны-ы-ы-ы-ые! Наелся и балдеет, сразу видно. Приклад к щеке, точку прицела на морду уроду. Выстрел. Голова мертвяка запрокидывается назад и тело безвольно оседает в коридоре. Во-о-от! А вот это было зря.

- Да ебаные гости, - ругается Сашка, срывая с разгрузки гранату.

Тело первого мертвяка еще упасть не успело, а на шум из дома уже потянулись остальные. Вон, кстати и Игорек вчерашний. Такой же сытый, как и первый, а за ним и баба толстая в белом платье… Женушка, видать. Сашка-то да, покруче выглядит, если сравнивать, но сравнивать некогда.

- Ну, господин граната, вы мне больше не друг… - вытягивая чеку и слегка прижимая рычаг, обратился к стальной чушке Домовой, и размахнувшись, бросает ее точнехонько в прихожую дома.

Снова бег. Раз-два-три… Сзади бахнуло и бахнуло удачно, знатно так. Короткий взгляд за спину и довольная лыба. Граната сработала хорошо, пошевелив хваленый, построенный без единого гвоздя дом, разворотила бревна в прихожей, которые не выдержали и скатились, завалив выход.

- Горько, - ухмыльнулся Домовой, продолжая тащить за собой свою ношу.

Пятьдесят килограмм живого веса, пыхтя, не отставали ни на шаг. Молодец девочка, вцепилась мертвой хваткой в эвакуационную петлю, что твой бульдог. Бежит, шлепает грудью… Стоп. Чего? Взгляд за спину. Блять! Девчонка-то в ночнушке! Опа-на! Ну и ду-у-у-у-ра! Кто ж в такое время перед тем как на боковую собраться в ночнушку-то переодевается? А вдруг кто пару бутылок «Молотова» в окно кинет!?. Визг. Домовой резко снова оборачивается, выдирает Сашку из окровавленных пальцев напавшего откуда-то сбоку мертвяка. Ба! Знакомые все лица! Тот самый толстячок! Снова смотри-ка, руки распускать начал! Вот теперь уж, извиняй!..

- Пшел, нахуй! – рыкнул, встречая ударом прямой ноги наемник мертвяка прямо в пузо. – Моя девка!

Толстяк, нанизавшись на пинок, отшатывается. Все сто пятьдесят килограмм, а то и больше, сконцентрированные в необъятном бурдюке покачнулись, и туша упала на задницу, при этом чем-то отчетливо хрустнув. Ну, а что вы хотели? Как там? Масса, помноженная на ускорение, равняется… Чему оно там равняется-то? Перелому жопы, скорее всего... Вскинуть автомат, прицел на морду. Выстрел. Все. Нету морды. Дыра кровавая, а за спиной опять визжат. Да сколько ж можно-то!

Наемник снова крутанулся, дергая девчонку с такой силой, что лямка за спиной захрустела. Опа. Баба! Смотри, какая Сашка красивая, нет от нее отбоя, даже вон бабища какая-то целоваться полезла, за сиськи давай девчонку мацать. Кстати! Надо поинтересоваться, какой Сашка ориентации, а то, вон как баба глазами ее поедает, и хотела бы не только ими, а еще и зубами, но, «се ля ви»… Пуля разворотила голову мертвячке и та плюхнулась в грязь… Короткий взгляд по сторонам поверх прицела. Фанатов молодого сочного тела больше не видно… О чем он там? А! Ориентация. Он к ней, значца, с раскрытой душой, руками и штанами, а Сашка от него нос воротит, может она по девочкам больше?.. Надо обязательно узнать попозже!...

В темноте наконец-то вырисовался контур Тайфуна. Чутка. Чутка еще! Сил тащить за собой девчонку больше нет, но надо! Чух-чух, паровозик, чух-чух!.. Давай, тащи, а то долго на улице оставаться уже нельзя, вон справа группа в полосатых купальниках нарисовалась и резво так наперерез кинулась… А нет, не в купальниках, голые просто, с разорванными телами. Видать попались кому-то уже на обед. Бегут, весело кишками покачивают… Горячая кашица плеснулась откуда-то из-за спины. Ну, Сашенька, ну удружила!.. Запоздало донесся знакомый булькающий звук. Что-то липкое потекло по шее на спину.