— Стараюсь, из кожи вон лезу, а на меня только злятся…
Я молча посмотрел на десятника.
— Должны понимать, что я не только для себя стараюсь…
Я слегка покивал.
— Ну и что ты молчишь?! — девушка зло уставилась на меня.
«Приплыли».
— Тоже на меня злишься? — Пятнадцатая снова уткнулась носом в колени.
«Сама придумала — сама поссорилась», — услужливо подсказала память. Но что с этим знанием делать? Решил и дальше помолчать. Может, сама и простит?
— Все на меня злятся. Не стараются. Увиливают, — Пятнадцатая хлюпнула носом. — Может, ну эти тренировки?
Я чуть заметно пожал плечами.
— Тогда все лягут в Пуще, а я себе этого никогда не прощу. Не хочу такой ценой в нори.
Я снова понимающе кивнул.
— Я тоже хочу огрызаться на всех, — заявила Пятнадцатая. — Не нравится — и огрызнулась.
«Именно так ты и делаешь», — подумал я, но лицо осталось невозмутимо-заинтересованным.
— Надоело — наорала… Разозлилась — сорвалась…
«Ну вот, она себя неплохо знает!» — снова отметил я про себя и еле удержал рвущуюся на лице улыбку.
— Один ты стараешься, — буркнула девушка.
«И сама простила!» — обрадовался я, показывая своей памяти мысленно язык.
— И вот чего ты лыбишься?! — голос Пятнадцатой раздался совсем рядом, и, посмотрев в её сторону, я увидел её глаза почти вплотную к своим. И выражение этих глаз было очень злое и обиженное.
«А вот теперь приплыли точно!» — мелькнуло у меня в голове.