— Ушёл.
— Хорошо, — лори перевел взгляд на меня. — Бойцы, вы прошли по самой кромке! По самой проклятой кромке!
— Мы… — попытался оправдаться Пузо.
— Молчать! — оборвал его оправдания лори. — Один десяток режет другой десяток! Если бы вы не тащили своих соратников через весь лес, я бы даже не подумал вступаться за вас! Ваша эта Четырнадцатая рванула к этом говн… мудрецу прямой дорогой, как только вернулась. Стучит ему обо всем в лагере! Будете сидеть в своем шатре до самого возвращения в Мобан!
— Величественный… — начал я, решившись задать вопрос, но лори меня прервал.
— Без чинов, боец, мне ваши поклоны уже давно надоели, — рыкнул он. — Тысячник, и этого достаточно.
— Тысячник, нам чем-то грозят в будущем отношения Четырнадцатой и мудрецов-карателей?
— Когда вернетесь в Мобан — ничем вам оно грозить не будет, — буркнул он. — Там к вашему болоту все привыкли давно. Здесь лишний раз не высовывайтесь. Я далеко не всегда смогу вас прикрывать. У меня своих забот хватает. Проваливайте в свой шатер, лекаря я к вам пришлю.
Лекарь приходил три раза в день. Лекарем был бывший вэри, которого звали Носом. Это был веселый бородатый дядька с огромным носом-картошкой. Каждый раз он менял на больных повязки, использовал мудрость и старался нас подбодрить. Глядя на Пятнадцатую, он только качал головой.
— Что с ней? — спросил я как-то, не выдержав.
— Давно уже должна была в себя прийти, — ответил Нос, хмурясь. — Она не хочет. Говорите с ней. Пускай знает, что рядом свои.
И я говорил, когда рядом никого не было. Садился рядом и говорил с Пятнадцатой. Через пару дней пришли в себя Пузо и Нож. Мы начали даже выходить из шатра. Днем сидели перед костром, а когда бойцы возвращались из леса — снова прятались в шатре всем десятком. А я сидел и тихо говорил с Пятнадцатой. Ну и очнулась она, конечно, когда я нес какую-то чушь о том, что она хорошая и тому подобное.
— Шрам, ты головой повредился? — спросила она довольно бодро.
— Ну… со стороны так и может показаться, да, — ответил я честно. — Но всё совсем не так!
— Да? — скептически спросила девушка, глядя, как я совершенно по-дурацки улыбаюсь от уха до уха.
— Я просто выполнял рекомендацию лекаря! — возмутился я шутливо. — И говорил с тобой.
— Если то, что ты тут нес — это говорил, то я с тобой не буду разговаривать, — ответила Пятнадцатая.
— Нормальные темы для разговоров у меня закончились ещё вчера, — буркнул я.
— Я долго лежала?
— Пять дней, — признался я.